Когда Ибрагим-бек в одном из захваченных кишлаков созвал нечто вроде митинга и изложил цель вторжения — восстановление эмирской власти, — одна из женщин-дехканок сказала: «Мы с ненавистью и отвращением вспоминаем тиранию эмира, мы не забудем зверства и грабежи, насилие над женщинами, даже детьми». На этом же митинге старый басмач, в, прошлом наставник Ибрагим-бека, также выступил с осуждением басмачества, которое несло людям только слезы, горе и смерть.
Колхозники устраивали массовые митинги, на которых давали клятву: «Или мы басмачей убьем, или умрем сами, но не дадим грабить колхоз». В кишлаке Шура на собрании дехкане заявили, что басмачи вновь хотят отнять власть у народа и восстановить ненавистную власть богачей. «Бай имел много овец, а мы не имели ничего и он нам ничего не давал, а Советская власть дает хлеб, чай, сахар, мануфактуру. В колхозе мы всем обеспечены и у нас все есть, а в одиночку бедствуем».
В Джарбашинском джамагате колхозники, обсуждая вопрос о борьбе с басмачами, единогласно решили: «Куда пошлет Советская власть, туда и пойдем, к чему зовет Советская власть, то и будем выполнять».
Сам Ибрагим-бек впоследствии на судебном процессе говорил: «Я походом на Рентгантау пытался вовлечь в борьбу с Советской властью всех локайцев, однако население не пошло. Я убедился, что локайцы стали безбожниками».
Вместе с тем имелись случаи, когда отдельные дехкане по различным причинам вступали в банды или оказывали им поддержку. Байство и реакционное духовенство призывали население вступать в банды и осуществлять террор против партийного и советского актива. С их участием басмачам удалось захватить часть кишлаков, изъять у населения фураж, продукты.
В борьбу с бандами басмачей включились части Красной Армии. В Таджикистане для координации борьбы с басмачеством были образованы Центральная политкомиссия и местные тройки в составе секретарей райкомов партии, председателей исполкомов и руководителей ОПТУ. Из коммунистов и комсомольцев на добровольной основе были сформированы 16 рот особого назначения численностью 3 тыс. человек. Местные партийные и советские органы, кроме добровольческих отрядов, создавали отряды «краснопалочников» [112].
Во многих кишлаках все мужчины, особенно колхозники, просили включить их в отряды «краснопалочпи-ков». Поскольку просьбы всех желающих удовлетворить было невозможно, зачисляли наиболее активных. Население многих кишлаков делегировало своих представителей для посылки в банды, чтобы склонить басмачей к сдаче.
Участию трудового населения Таджикистана в борьбе с басмачеством способствовала большая разъяснительная работа, проводившаяся партийными и советскими органами, а также личным составом воинских частей. Политработники одного только 83-го дивизиона ОГПУ в апреле 1931 г. провели 20 бесед, на которых присутствовало более 4 тыс. человек.
Вторжение басмачей было встречено огнем пограничных нарядов, а затем банды неотступно стали преследовать красноармейские части, пограничники, добровольческие отряды при активном содействии населения.
Басмаческие банды с первого дня вторжения на советскую территорию терпели одно поражение за другим.
Первый же бой показал, что им не под силу выдержать единоборство даже с немногочисленными советскими частями. В районе Дангары основная масса воинства Ибрагим-бека (более 600 басмачей) 8 апреля атаковала один эскадрон 79-го кавалерийского полка. При огромном численном превосходстве басмачи окружили красноармейцев со всех сторон. Но овладеть их позицией они так и не смогли. Бойцы продержались до подхода помощи от 7-й отдельной кавалерийской бригады. Совместными усилиями банде был нанесен серьезный удар, она отступила.
Уже в середине апреля в отрядах Ибрагим-бека началось разложение. Часть басмачей добровольно сдалась органам Советской власти. Нормализовывалась обстановка в тех районах, где деятельность местных органов временно была парализована. 19 апреля Ибрагим-бек совершил марш в Локайскую долину, надеясь получить там поддержку. Однако дехкане Локая вступили в борьбу с басмачами. Ибрагим-бек снова переправился па левый берег реки Вахш, в Бабатаг.
К концу апреля 1931 г. зарубежные покровители басмачей двинули на помощь Ибрагим-беку подкрепление — отряд в 250 человек во главе с Утан-беком. Но У тан-бек дальше линии советско-афганской границы не продвинулся. Там его встретили пограничники. В бою на переправе через реку Пяндж банда была разбита. Утан-бек с остатками отряда возвратился в Афганистан.