— Хорошо. Как обстоит дело с машинами?
— Жак достал их через своих. Они будут быстроходными. У фон Неймана «мерседес», и мы это учли.
— А как с правами и прочими документами?
— Я их получу сегодня и передам тебе перед операцией.
— Кому передать архивы?
— Если удастся закончить дело недалеко от города, то я их сдам здесь. Иначе придется везти к соседям. Это не проблема!
— Слов нет, все предусмотреть невозможно, но то, что мы можем знать, мы должны знать, — сказал Флеминг после небольшой паузы. — Давай посмотрим, все ли мы приняли во внимание. Подробности о том, когда и где найдем Шредера или фон Неймана с архивом, мы получим завтра. Хорошо! Машины имеются, связь обеспечена. Документы для нас готовы. Изъятие архива будет проведено в зависимости от обстоятельств... Теперь еще один вопрос. Я встречу Жака завтра утром в 9. Вероятно, это займет около часа. Если фон Нейман намерен отправить архивы утром, нам нужно будет быстро связаться. Как ты предполагаешь это сделать?
— Я тебе дам свой телефон и буду ждать с машинами у выхода из метро на Старой площади через 15 минут после твоего звонка.
— Хорошо... Да! Вот еще что. Нужны на всякий случай какие-нибудь средства, чтобы остановить машину фон Неймана. Они у тебя есть?
— Все есть!
— Что, например?
— Есть оружие, колючки для прокола шин.
— Ладно! Завтра жди моего звонка. Если нужно будет сразу же ехать, я скажу тебе, что Мария заболела. Если выезд произойдет позже, скажу, что Мария приезжает в таком-то часу, и в этот час ты меня встречай у Старой площади.
— Мария заболела, значит, сразу приедешь, а если Мария прибывает, то час приезда будет часом встречи. Все ясно.
— Ну пока!
Они разошлись. Вальтер пошел к Опере, а Флеминг — к городской ратуше.
Флеминг и Пьер
В вестибюле метро Флеминг нашел телефонную будку и позвонил Пьеру.
— Добрый день! Это Флеминг.
— Здравствуйте! Очень жаль, что вы не смогли прийти вчера. Здесь был Шредер.
— Г-м! Может быть, лучше, что я не пришел? Он мне очень несимпатичен. Кстати, скажите, когда он зашел к вам?
— Около половины девятого.
— А до этого он не был у вас?
— Нет, но позавчера утром он нам звонил.
— Вы не говорили ему о нашей встрече?
— Да, я ему сказал... Но почему эти вопросы? Что-нибудь случилось?
— Нет, ничего особенного. Вчера я что-то съел и чувствовал себя неважно. Потому и не пришел.
— Вы будете у нас?
— Вероятно, завтра или послезавтра, если ничто не помешает.
— Вот хорошо! Нам очень хочется познакомить вас с нашим старым другом по Сопротивлению. Замечательный старик!
— Буду рад... Скажите, Пьер, чем Шредер объяснил свой приход к вам вчера?
— Он говорил, что очень хотел с вами встретиться. Он даже ушел вскоре, чтобы принести хорошего рейнского вина. Я надеялся, что он не вернется. Но увы! Через полчаса он возвратился с двумя бутылками вина. Должен сказать, что оно было неплохим.
Шредер ушел после десяти часов. Мне не понравилось его поведение, а Аннет просто не переносит его. Когда он вернулся с вином, он почему-то решил, что вы уже не придете, и долго не засиделся. Кстати, рядом со мной Аннет. Она передает вам привет и приглашает зайти к нам.
— Благодарю вас и Аннет. При первой возможности я заеду.
Флемингу было досадно. Он хотел бы встретиться с Пьером и Аннет и познакомиться с их старым приятелем, но он прекрасно понимал, что ему нельзя будет этого сделать, потому что придется уехать сразу же после операции. С досадой он вспоминал и о других интересных и приятных ему людях, с которыми он встречался на короткое время и которых он впоследствии больше не видел. Увы! Такова участь разведчика.
Чувство обособленности, не позволяющее разведчику сближаться с людьми, тягостно. Чтобы побороть его, он должен уметь жить с самим собой, находить для себя интересные занятия и увлечения.
Флеминг, спокойный и рассудительный, легко приспосабливался к таким условиям работы. Он всегда с любопытством и вниманием наблюдал за происходящим вокруг и планировал свои действия, предусматривая всевозможные осложнения.
Вальтер был иным человеком. В случае осложнений, он полагался на свою находчивость и изворотливость. Нельзя сказать, чтобы Вальтер был опрометчивым. Он тоже составлял план действий, изучал обстановку, но считал, что внезапность и напористость часто приносят более эффективные результаты.
И Флеминги и Вальтеры нужны в разведке. В некоторых случаях спокойная рассудительность одного была лучше горячности другого, и, наоборот, бывали моменты, когда нельзя было терять времени и нужны были немедленные действия. Методы должны подчиняться конкретным обстоятельствам. Когда нужно было действовать быстро и расчетливо, такое сочетание характеров было всегда удачным.