Шведский банкир иудей Улов Атберг, будучи в 20-е годы в Москве, собрал коллекцию в сотни икон XV—
XVII веков. Уезжая, он получил специальное разрешение Луначарского на вывоз своей коллекции за границу, где выгодно ее перепродал.
Продажа русских икон и художественных ценностей за границу стала постоянным источником пополнения советской казны. Внешнеторговые организации в течение 20-х годов постоянно продавали за границу иконы и предметы церковного искусства, украденные у православных, картины великих русских художников, реквизированные из усадеб и особняков, художественные ценности, изъятые из музеев.
с 1928 года началась распродажа ценностей Государственного Эрмитажа, Русского музея, Третьяковской галереи, других центральных музеев. Распродажей сокровищ за границу руководил Наркомат внешней торговли, возглавляемый А. Микояном. За короткий срок были проданы десятки тысяч русских икон и произведений искусства.
Продажа велась втайне. Ряд уникальных приобретений сделал американский миллионер Э. Меллон. «В результате блестящих покупок Меллона, — писал антиквар Дж. Дьювин, — Эрмитаж лишился величайшей в мире коллекции картин». Были проданы картины Рембрандта, Боттичелли, Рафаэля, Веласкеса, Тициана, Хальса, Веронезе, Перуджино, Яна ван Эйка, Ван Дейка, Шардена и многих других. За картины Рембрандта, Хальса, Веронезе, Ван Дейка и Шардена оптом уплачено 2,6 млн долларов; всего за 21 шедевр из Эрмитажа Меллоном на счета «Нодлер энд компани» переведено 6,7 млн долларов. В 1935 году эти картины стоили 50 млн долларов, вскоре после войны — вдвое дороже, а в середине 80-х оценивались в 350—400 млн долларов.
Можно было бы долго перечислять проданные за границу художественные сокровища — перечень займет многие тома. Следует сказать, что продавалось все, на что находился покупатель, — иконы, картины и скульптура, ковры и мебель, керамика и стекло, художественное оружие и рыцарские доспехи, изделия художественного металла и гобелены, книги и рукописи. Тогда же ушли за границу величайшие святыни — древнейший Синайский кодекс Библии, Новый Завет, переписанный святым митрополитом Алексием, рукописные и древнепечатные книги XIV—XVII веков.
К осени 1987-го я в основном закончил свои путешествия по России. Подводя итоги, дополняя их своими исследованиями источников и архивов, я сумел создать самую общую картину катастрофы, которая произошла в России по вине еврейских большевиков. Святыням и культурным сокровищам России был причинен невосполнимый ущерб, который прежде всего, по моему мнению, был актом мести наиболее радикальных слоев евреев Православию и православным. А если говорить на языке христианской мистики — это было преступление рати дьявола против Бога.
Начиналась «перестройка», и у меня появилось желание донести результаты своих путешествий и исследований о судьбе русских святынь до соотечественников. Так возникла моя большая статья «Путешествие в Китеж-град», в которой я подробно изложил с приведением многочисленных фактов, как «дети дьявола» совершали погром Православной Руси. Статью я отнес в редакции двух журналов — «Наш современник» и самого известного тогда журнала «Новый мир».
В «Нашем современнике» статью я отдал в руки Сергея Васильевича Викулова. Этот поэт был мне глубоко симпатичен, чем-то он напоминал моего отца, в нем сохранялся дух поколения победителей. Викулов был настоящий русский человек, хотя и прошедший советскую школу, но сохранивший русские (а не советские) патриотические чувства, душевную искренность и какое-то особенно трепетное отношение к Родине, свойственное настоящим русским поэтам. Ждать ответа Викулова мне пришлось около месяца. Наконец мы встретились.
— Если я опубликую вашу статью, мой журнал сразу же закроют, да и мне кажется, вы здесь много преувеличили, слишком все чудовищно и тон слишком церковный.
— Я не преувеличиваю, а наоборот многие факты опустил, чтобы не касаться таких личностей, как Ленин и Дзержинский (в статье я действительно их не затрагивал, всю главную ответственность перекладывая на Троцкого и троцкистов).
— О Троцком и Губельмане вы много интересного рассказали, но все равно эту статью мы опубликовать не можем, слишком она религиозная, с упором на церковь.