– Нет, нет. Дело не в тебе. – Я снова схватила ее за руку. – Я подумала о Роберте. Он рвется на войну. Он жаждет подвигов, а значит, крови врагов. Ему, как и отцу не сидится на месте. Только сейчас я поняла, насколько они похожи.
Мы обе замолчали. Тягостные мысли кружили в голове. Я первой нарушила тишину:
– Успокойся, мама. Я не виню тебя в смерти отца. И графа тоже не виню. Смерть настигла его тогда, когда то было угодно Богу.
– Спасибо. В графа Лейстера я влюбилась с первого взгляда. Ты же знаешь сама, как бывает. Он был хорошим человеком. Добрым и мягким. Служба при дворе и участие в сражениях не превратили его сердце в камень.
– Но любовь к королеве? Мама, его последнее письмо было написано ей! – воскликнула я, не выдержав. Одно дело – простить графа, другое – сделать из него безгрешного рыцаря.
И снова в комнате повисла тишина. Я успела пожалеть о вырвавшихся словах. Зачем делать больно тем, кого любишь? Тошнота начала неожиданно подкатывать к горлу. Я сделала глоток вина из бокала, стоявшего на столике возле меня. Стало чуть легче.
– Прости, не хотела причинить тебе боль.
– Нет, нет, ничего. Я сама начала этот разговор. – Мама вздохнула. – Знаю. Про письмо я знаю. Он любил и ее тоже. Мужчины умеют любить двух женщин одновременно, – она горько усмехнулась. – Граф никогда не скрывал от меня своей привязанности к Елизавете. Он был обижен на нее за нежелание стать его женой. После смерти первой жены граф ждал несколько лет согласия королевы. Помнишь тот прием в замке Кенилворт? Оказывается, тогда он в последний раз пытался таким образом сделать ей предложение. Великолепное представление имело целью поразить Елизавету в самое сердце.
– И ведь она любила его! – не выдержала я. – Почему же отказала?
– Кто знает… Мы с тобой не занимаем трон Англии, хоть и являемся родственницами королевы. Нам не понять… А Дадли посчитал добрым знаком наше знакомство. Он стремился к семейному теплу и нашел его в нашем доме. Смерть сына стала ударом для нас обоих. Оправиться нам не удалось. Я хотела сказать о Кристофере. Пойми, Пенелопа, я в долгах. Королева не просто отказалась погасить часть долгов графа, она отняла у меня часть имущества, чтобы покрыть долги перед казной.
– Как же Роберт? Она так любит брата!
– Видимо, любовь к новому фавориту не влияет на чувства, испытываемые ко мне. Кристофер помогает всеми силами. Без него я бы не выжила. Но скорее это поддержка моральная. После свадьбы Елизавета распорядилась забрать у меня все украшения, которые дарил мне граф Лейстер. Якобы опять в счет погашения долгов. Но это месть. Месть за то, что я посмела предать память любимого ею мужчины.
Не знаю, подействовал ли на меня тот разговор, но Кристофер Блант, в отличие от Дадли, мне нравился. И в дальнейшем он не раз доказывал преданность Летиции и нашей семье…
Установилась благоприятная погода, и корабли вышли из порта. На одном из них находился Роберт. Втайне от королевы, ослушавшись ее приказа, он присоединился к Английской Армаде, двигавшейся в сторону Сантандера. Испанский порт, в котором находилась большая часть судов, являлся первой целью нападавших.
– На первый взгляд задача казалась простой. – Роберт вздохнул. – Почти все уцелевшие испанские корабли находились на ремонте в Сантандере. Их никто не защищал. К нашему нападению никто не готовился.
Тебе известно, чем все закончилось. Но я все же, со слов Роберта, быстро перескажу события, которые роковым образом повлияли на течение последующих лет.
Сначала все шло по плану и Армада быстро двигалась к северу Испании. Но буквально в нескольких милях от цели их настиг шторм. Ближайший испанский порт, в котором могли укрыться англичане, располагался в Ла-Корунье. Туда и принял решение двигаться Дрейк. Он сумел потопить корабли, расположенные в порту. Не так там их много насчитывалось, чтобы этим гордиться, но лучше, чем ничего.
Погода не улучшалась. Английская Армада продолжала стоять возле Ла-Коруньи. Сэр Джон Норрис, возглавлявший пехоту, взял нижнюю часть города, убив около пятисот испанцев и разграбив винные погреба, в то время как Дрейк уничтожил тринадцать торговых кораблей в порту. Продолжал дуть западный ветер. Мимо Армады Дрейка спокойно прошли несколько испанских галер, которые везли продовольствие и оружие оборонявшимся в Ла-Корунье.
– Бездействие сказывалось на настроении команды, – говорил Роберт. – Мы попали в ловушку, подобную тем, что щедро расставлял Господь испанцам год назад. Чтобы поднять боевой дух, Дрейк приказал начать осаду верхней части Ла-Коруньи.