– Не думаю, что она одинока, – проворчал Роберт. – Уверен, находятся и там ухажеры. Не только в Лондоне ценят женскую красоту. Ну и потом, у меня есть другие цели в жизни.
– Воевать? – Мечты о воинской славе не покидали Роберта.
– Да. Не вижу в этом ничего плохого. Елизавета привязана ко мне. Я могу добиться многого, пользуясь ее благосклонностью. Скоро я докажу свою преданность. Раскрою заговор против королевы, и она будет доверять мне безоговорочно.
– Какой заговор? – Мне стало страшно. Я не забывала о жестокости отца по отношению к врагам. Эта черта передалась и брату.
– Увидишь. Рано сейчас рассказывать подробности. Одно скажу: речь идет об угрозе жизни Ее Величества. Следует показать ей, кому доверять, а кому нет. Мы с графом Саутгемптоном раскроем глаза королеве на истинных врагов Англии.
– Ты уверен? – Сердце забилось быстрее: отчего-то я почувствовала угрозу не по отношению к королеве, а по отношению к Роберту.
– Вы с Дороти и матерью всегда во мне сомневались. Я вам докажу, чего стою, – Роберт вскочил со стула и бросился к выходу из комнаты.
Истина вскоре, действительно, раскрылась. Про заговор твердил весь двор. Правда, мало кто в него верил. Однако о том, что Роберт Эссекс и Генри Ризли оболгали и отправили на верную смерть невиновного, вслух говорить боялись.
В конце зимы в большом зале дворца в Гринвиче собралось множество придворных. Роберт стоял, гордо расправив плечи, впереди толпы. Он выделялся среди прочих ростом и крупной фигурой. На лице брата явно читалась презрительная усмешка. Королева все больше выделяла его, и Роберта задевало лишь одно: Елизавета упорно не доверяла ему важных государственных дел. В том числе она ни в какую не разрешала Роберту уезжать из Англии. Как и прежде, Роберта затмевал лорд Берли вместе со своим сыном.
Неожиданно разговоры стихли: в зал вошла королева. Придворные опустились на колени. Да, красавицей Ее Величество не назовешь. Я привыкла видеть напудренное лицо, поджатые губы, прищуренные глаза. Но Елизавету нельзя было воспринимать как неудачный портрет стареющей женщины. Она двигалась, говорила, смеялась – и впечатление начинало меняться. Молодые фавориты, окружавшие королеву, переставали казаться нелепым дополнением к образу Елизаветы.
– Я пришла выслушать вас, – прозвучал голос, заставивший Роберта сменить усмешку на вежливую улыбку. – Ваши доводы, граф Эссекс, удивили нас. Скажу больше, возмутили. Врач, верно служивший мне почти десять лет, задумал меня отравить! Почему он не сделал этого раньше?
– Позвольте объясниться. – Роберт, не дождавшись позволения, встал и подошел к королеве ближе. Он понизил голос. – Родриго Лопес притворялся, что сменил веру и стал истинным протестантом. Он шпионил в пользу Испании. Ему поручили отравить вас. Вы мешаете Филиппу обратить англичан в католичество, – Роберт говорил вкрадчиво, осторожно подбирая слова. От этого дрожь пробегала по телу.
По залу пошел шепоток. А вдруг в самом деле Лопес собирался отравить Ее Величество? Все знали: он служил еще графу Лейстеру и Уилсингему, отцу Френсис. Якобы Лопес по их просьбе готовил яды, которые нельзя обнаружить. Во Франции вроде тоже был врач, поставлявший яд Екатерине Медичи. Наверное, в любой стране должны иметься врачи, обладающие такими способностями.
– Вам придется провести дополнительное расследование. – Королева строго посмотрела на Роберта, словно он был нахулиганившим ребенком. – Пока у вас нет доказательств. Лопес отрицает свою вину.
– Убийцы никогда не признаются в совершенных злодеяниях. – Я видела, как Роберт начинает злиться. – Вашей жизни угрожает присутствие рядом этого человека.
– Сейчас вашими стараниями он не присутствует рядом со мной. Он находится в Тауэре. Прежде чем казнить его, как вы настаиваете, следует точно выяснить, виновен ли он. – Елизавета резко развернулась и пошла прочь.