Тем временем мои лодыжки продолжали вращательные движения, носки ног описывали в воздухе маленькие круги. Какой контраст с простыми шарнирным голеностопом динозавров. Это была не та мысль, что обычно приходит в голову человеку в моём положении, но не успел я ей как следует удивиться, как утратил контроль над собственным мозгом. Я начал испытывать эмоции, чувства, ощущения. Невероятное трансоргазмическое удовольствие, большее, чем любой секс, о котором я когда-либо мечтал, словно мне подключили батарею напрямую к центру удовольствия. Не успело оно начаться, как его сменила жгучая боль, словно сама душа пылала в огне. Потом глубочайшая депрессия, от которой смерть — желанное избавление. Потом легкомыслие — из горла послышалось идиотское хихиканье. Снова боль, но другая — тоска по чему-то безвозвратно потерянному. Гнев. Любовь. Ненависть, к себе, ко всем на свете, ни к кому конкретно. Калейдоскоп постоянно сменяющихся чувств.
Потом воспоминания, словно страницы моей жизни, листаемые ветром: школьный хулиган толкает меня на асфальт, я обдираю колени, суперобложка дорогой книги, которую папа разрешил мне взять на внеклассное чтение, разорвана; мой первый неумелый поцелуй и тот восхитительный шок, который я испытал, когда её язык сунулся ко мне в рот; удаление зубов мудрости и жуткий хруст, с которым дантист выламывал их из челюсти; восторг при виде моего имени, напечатанного в журнале — моя первая публикация, и последующая депрессия от язвительного письма доктора Бушара, напечатанного в следующем номере; чувство потери, которое так и не прошло с тех пор, как умерла мама и столько всего осталось несделанным и неска́занным; чудо нашей первой близости с Тэсс, ощущение слияния, соединения в единое существо с общими мыслями и дыханием.
А также давно забытое: детский поход с ночёвкой в Мускоку[10]; единственный раз в жизни, когда меня укусила пчела; я четырёхлетний помогаю слепому переходить через дорогу — дорогу, переходить которую одному мне мама запрещала. Я разливаю литровый стакан пепси на футбольном матче, и это приводит отца в бешенство. Унижения, радости, триумфы, поражения, всё свалено в кучу, то вспыхивает, то гаснет.
А потом…
Картины, которых я никогда не видел; воспоминания, но не мои. Ощущения за пределами чувств. Странные виды в незнакомых цветах. Оттенки, которым нет названия. Яркая жара. Тёмный холод. Громкость синего. Тихий шёпот жёлтого. Длинный песчаный пляж, убегающий к слишком близкому горизонту. Прохладное море, и я откуда-то знаю, что оно мелкое, а вода в нём пресная, волны накатывают на песок, но я слышу их не ушами, а воспринимаю вибрации всем телом. Моя нижняя поверхность ощущает сладкий вкус ржавчины. Блуждающие в песке токи звучат как скачущий по столу теннисный шарик. Чёткое ощущение направления на север и юг.
И даже больше…
Приятное осознание присутствия тысяч других, которые зовут меня, и я зову их в ответ, тихие приветствия, несомые чем-то более тонким, чем ветер. Чувство принадлежности, какого я никогда раньше не испытывал, словно я стал частью чего-то большего, сообщества, гештальта, который движется дальше и дальше, живёт вечно. Я чувствовал, как моя индивидуальность, моя идентичность уплывает, испаряется под холодными лучами солнца. У меня не было ни имени, ни лица. Я был ими, и они были мной. Мы были одно.
Удар! Назад, в прошлое. Средняя школа Йорквью. Урок мисс Коэн, её грива золотистых волос возбуждает беспокойство, природы которого я тогда не мог ещё понять. Что я узнал сегодня в школе? Факты, цифры, таблицы — заученные механически, вспоминать их труднее с каждым годом, но полностью они не выветриваются никогда. Жи, ши пиши через «и». Ча, ща пиши через «а». Существительные — имена людей, мест или предметов. Глагол обозначает действие или состояние. Оловянный, деревянный, стеклянный. Я бегу. Ты бежишь. Он бежит. Мы бежим. Вы бежите. Они бегут. Мама мыла раму. А — арбуз. Б — барабан. Глагол модифицирует существительное, существительное модифицирует прилагательное, рекламщик модифицирует реальность. Нет слова «ложить», есть «класть». «Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог…» Метафора — это гвоздь ботинке, и лучше её выполоть. «Отче наш, иже еси на небесах, да святится имя твое…» Запятыми выделяются деепричастия, как с пояснительными словами, так и без них, кроме таких одиночных деепричастий и деепричастных оборотов, которые… Альфа, бета, гамма… — нет, не то. А, бэ, вэ…
И вот, наконец, всё кончилось. Я снова становился хозяином своего мозга, медленно, окоченело, словно возвращая чувствительность занемевшей конечности. Я открыл глаза. Я лежал на спине, и облако крошечных насекомых вилось у меня перед лицом. Я попытался поднять голову, но не смог. В здешней пониженной гравитации, даже с учётом усталости от схватки с троодоном, я не должен быть таким слабым. Я снова напряг мышцы шеи. В этот раз голова оторвалась от земли, но это движение потребовало дополнительного усилия, словно… словно голова стала заметно тяжелее.
10
Местность к северу от Торонто на берегу залива Джорджиан-Бей озера Гурон.