Я спустился по лестнице и вошёл через дверь номер один в жилой модуль. Кликс подошел ко мне.
— Вот, — сказал он, протягивая кружку с водой и серебристую снотворную пилюлю. Я молча взял их у него.
Между нами возникла долгая пауза, в течение которой мы оба обдумывали слова, которые сегодня друг другу наговорили.
— Она любила тебя, — сказал Кликс, наконец. — Она очень любила тебя много лет.
Я отвёл глаза, кивнул, и проглотил горькую пилюлю.
Обратный отсчёт: 2
Я, как, полагаю, и большинство людей, помню свои сновидения, только если просыпаюсь в их середине. Мне снилась Тэсс, её буйная копна рыжих волос, умные зелёные глаза, тонкая, почти девичья фигура. Но это не была Тэсс Теккерей, моя жена. Нет, это была возрождённая Тэсс Лунд — имя, ушедшее в небытие много лет назад, но теперь вызванное оттуда снова актом развода.
Тэсс лежала на постели голая, и свет двух лун играл на её лице в форме сердца — надменная Луна, сопровождаемая вертлявым Триком. Кто-то лежал в постели рядом с ней, но это был не я. Но и не какой-то незнакомец, что, наверное, было бы не так беспокойно видеть. Нет, сильные смуглые руки, обвивавшие её бледную талию, принадлежали профессору Майлзу Джордану, бонвивану, уважаемому учёному, моему другу. Моему лучшему другу во всём мире.
Я рассматривал их, как бесплотная видеокамера, через окно её спальни. Спальня изменилась с тех пор, как Тэсс делила её со мной: мебель стала богаче и утончённее. Нашу старую кровать королевского размера сменило викторианское сооружение с пологом на четырёх столбиках. Полог, сшитый из страховых и пенсионных контрактов, высоко поднимался на толстых тёмных столбах, вырезанных из цельных стволов чёрного дерева.
Тэсс говорила с Кликсом своим глубоким сексуальным голосом, совершенно неожиданным в её хрупком теле. Она рассказывала ему про меня, делясь с ним моими самыми глубокими, самыми тёмными секретами — бесконечная процессия унижений, поражений и позора. Она рассказала о моём увлечении кузиной Хизер и об отвратительной сцене, которую она устроила мне на глазах у всех, когда и напился на свадьбе её брата Дугала и начал к ней приставать. Рассказала о том, как меня в возрасте тридцати четырёх лет поймали на выходе из магазина с дебильным порножурналом, который я просто не смог заставить себя показать на кассе. Рассказала о той ночи, когда меня избил грабитель на Аллее Философов позади музея, а найдя в моём бумажнике фотографию матери, заставил меня её съесть.
Кликс внимательно слушал всё, что ему рассказывала Тэсс, вещи настолько скрываемые, настолько личные, настолько приватные, что доктор Шрёдер позволил бы выдрать ему все зубы, лишь бы услышать их от меня, лежащего на его виниловой кушетке. Кликс слушал секреты, которые были мои и только мои и которые я собирался унести в могилу. Он знал теперь все закоулки моей души. Мысль о том, что он будет жить, зная обо мне такое, имея надо мной такую власть, была невыносимой…
Би-и-и-п!
Кликс гладил волосы Тэсс, его толстые пальцы нежно касались рыжих прядей тем же манером, как это делали когда-то мои, всё ещё тоскующие по её волосам каждый раз, как я её вижу. Мне показалось было, что он собирается посмеяться тому, что она ему рассказала, но то, что он сделал, было гораздо хуже и уязвило меня, как зубы троодона.
— Ну, ну, ладно, — сказал он своим слишком приятным баритоном, который так удачно дополнял её гортанную сексапильность. — Не беспокойся, барашек отбивной, — барашек! — его больше нет.
Би-и-и-п!
Внезапно моё бесплотное существо начало конденсироваться в материальное тело. Правой рукой я пробил оконное стекло; осколки изрезали кожу на костяшках в клочья, как тёрка — сыр. Я убью его…
Би-и-и-п!
— А? — Я потянулся к часам и сонно перебирал кнопки, пока не нашёл ту, которая отключает будильник. — Кликс? — Ответа не было. Наверное, будильник его не разбудил. Возможно, он ещё был под действием снотворной пилюли. Возможно, сам я тоже, потому что мне на мгновение померещились жёлтые глаза размером с бильярдный шар, пялящиеся на меня из темноты. Я скатился с кушетки, ощупью нашёл дверь номер один и неловко взобрался по лестнице в инструментальный купол. Я закрыл объектив колпачком и убрал резиновое кольцо, блокировавшее затвор. Крошечный купол странно искажал звуки, и мне показалось, что я услышал, как внизу хлопнула внешняя дверь и защёлкнулся замок.