Внезапно корабль дёрнулся, и корпус прорвала пара белых трицератопсовых рогов. Хеты, должно быть, узнали во время краткого пребывания у нас в головах, что «Стернбергер», словно йо-йо, мыл связан математической струной с генератором Чжуан-эффекта, находящимся на 65 миллионов лет в будущем. Даже частично разрушенный, корабль времени послушно вернётся к точке старта в воздухе между летающим краном и землёй. Он не должен сохранять герметичность, но они в этот момент должны быть внутри его стен.
Корабль тряхнуло ещё раз, и на корпусе образовалась вмятина в том месте, где в него ударил рог второго трицератопса. Секунду спустя — ещё один удар, и ещё одна пара рогов пробила корпус, в этот раз меньше чем в полуметре от моей головы.
Рёв паразауролофа снова разорвал воздух. За окном гигантские тираннозавры, которые выглядели как сгустки крови размером с вагон, зарычали в ответ.
— Нам надо что-то сделать, — сказал я.
— Отличная мысль, гений, — сказал Кликс. — Что мы можем сделать?
— Я не знаю. Но мы не можем позволить им проникнуть в будущее. Они же захватят всю планету! — Корабль шатнуло снова — ещё один трицератопс ударил в него. — Да чтоб тебя!.. — Я ударил кулаком в стену. — Если бы у нас было какое-то оружие, или… черт, я не знаю, что-нибудь, чтобы отключить эти их гравиподавители.
— Двоичный кодовый сигнал, — тут же отозвался Кликс. — 1010011010, повторить три раза.
— Что? Ты уверен?
Кликс постучал себя пальцем по виску.
— Марсианин, может, и мёртв, но память его живёт.
Двумя прыжками я подскочил к нашей радиостанции и нажал кнопку включения питания на чёрной с серебром консоли.
— Как по-твоему, мы сможем послать сигнал на спутники?
Кликс, прищурившись, осмотрел консоль.
— Спутники, очевидно, до сих пор в хорошей рабочей форме, — сказал он. — И хеты пользуются радио так же, как и мы.
— А что с теми спутниками, которые под горизонтом?
— Сигнал отключения будет ретранслирован спутниками, которые его получат, — сказал Кликс. — Нам достаточно связаться с одним. Это имеет смысл, иначе ими бы было невозможно управлять из одной наземной станции.
— Нам не понадобится пароль для получения доступа к спутникам? — спросил я, изучая консоль и пытаясь вспомнить, что делает каждая клавиша.
— Ты же сам говорил, Брэнди. Хеты — ульевый разум. Концепция «пароля» лишена для них смысла.
Я потянулся к большой откалиброванной шкале.
— На какой частоте должен передаваться сигнал отключения?
Кликс закрыл глаза и немного склонил голову набок, внимательно прислушиваясь.
— Так-так… три в тринадцатой степени циклов в…
— Циклов в секунду?
— Нет. Чёрт! Циклов в марсианскую единицу времени.
— И какова длительность этой единицы?
— Это… в общем, не слишком долго.
— Великолепно. — «Стернбергер» содрогнулся от очередного удара. Похоже, трицератопсы дырявили рогами корпус только на одной стороне корабля. И делали это чертовски эффективно.
— Может, ты бы мог запрограммировать перебор частот? — спросил Кликс.
Я посмотрел на консоль.
— Не напрямую. Но я могу подключить к радиостанции палмтоп. Только надо найти подходящий кабель.
Кликс взял в руки электронную камеру.
— Вот этот подойдёт? — спросил он, отцепляя от неё USB-кабель, которым я подключал её к палмтопу.
— Ну, это нужный тип кабеля, но неправильной полярности. Для радиостанции нужен кабель типа «мама», а у этого «папа» на обоих концах.
— По-моему я где-то видел адаптер, когда подключал спектроскопы, — сказал Кликс. Он отошёл к мини-лаборатории и начал её обшаривать. — Вот он. — Кликс отдал мне найденное приспособление, и мы подключили палмтоп к радиостанции. — Теперь ты сможешь послать сигнал?
— Да, но только на одной частоте за раз, и на то, чтобы послать даже коротенький сигнал на всех возможных частотах, может уйти весь день. — Я обескураженно покачал головой. А ведь это казалось такой хорошей идеей. — Кроме того, мы ведь даже не знаем, какой длительности должны быть бинарные сигналы.
— Одна единица измерения времени. — Кликс помолчал, обдумывая то, что только что сказал. — Из чего следует, что как только мы подберём правильную частоту, то сразу же получим и правильную длительность импульсов. — Он снова замолчал, прислушиваясь к внутреннему голосу. — И не беспокойся о модуляции несущей частоты. Просто прерывай передачу там, где нули.
— Хорошо. — Ах, если бы только нос перестал болеть. — Я напишу программку, которая перепробует разные значения длительности их единицы времени. — Кабель был короткий, и до моей кушетки его не хватало, так что мне пришлось программировать стоя, положив палмтоп на отделанный пластиком край радиоконсоли. — С какого значения, по-твоему, лучше начать?