— Я… — тут Лисанна запнулась. — Я хотела с тобой поговорить.
— Да? И о чем же?
— Я… — Лис опустила голову вниз, а потом выпалила: — Я хотела перед тобой извиниться!
— За что? — не поняла Ксэлос.
— За… за назгулов. Я не знаю. Наверное, я не должна была петь именно эту песню… Может, тогда ЭТОГО и не случилось бы… Я… прости!
— Не за что тебе извиняться, — устало вздохнула Ксэлос. — Твоей вины здесь нет. А песня… Того, что случилось уже не исправить. Хватит изводиться. Я не сержусь.
Закончив говорить, Ксэлос вновь посмотрела на звездное небо.
— Ты… — нарушила затянувшееся молчание Лис. — Почему ты… такая?
— Какая? — удивленно спросила пепельноволосая девушка.
— Ну… Ты ведь потеряла дорогих тебе людей… в смысле, нелюдей, но все же… Не похоже, что ты сильно страдаешь, — сказала Лис и тут же об этом пожалела. — П-прости! Я не должна была лезть не в свое дело!
Лисанна уже собралась было уйти, как:
— А какой в этом смысл?
Девушка замерла, как вкопанная.
— О чем ты?
— Какой смысл сейчас страдать? — поинтересовалась Ксэлос. — Кому от этого будет легче?
— Н-но ведь…
— Сказать по правде, — продолжила Ксэлос, — какой мир не возьми — люди везде одинаковые. И в большинстве случаев им все равно, что ты сейчас чувствуешь. Грустишь, радуешься — им безразлично. Это не их эмоции. Только твои. Так зачем себя изводить? Радовать эту тварь своим печальным видом? Ни за что.
— То есть, — осторожно сказала Лис, — по-твоему, лучше скрывать свои истинные эмоции за маской?
— Ага, — беззаботно улыбнулась Ксэлос.
— Как-то это… неправильно…
Ксэлос пожала плечами и посмотрела на нее.
— Убиваться по погибшим за тебя тоже неправильно. Им от этого ни горячо, ни холодно. Они желали совсем другого.
— И ты намерена за них отомстить?
— Да, — опять улыбнулась Ксэлос, на этот раз хищно. — Эта гадина заплатит мне за все. А сейчас… нам лучше вернуться в лагерь.
— Почему? — удивилась Лис.
— А вдруг кто твою пропажу заметит? Волноваться начнет, испугается… А потом как всегда на меня все беды спихнет!
— Хорошего же ты о нас мнения, — пробурчала Лис.
Ксэлос на это лишь усмехнулась. Хватит грустить. Их ждет долгий путь. И на этот раз она Кольцо не упустит…
.
Глава 9
Сегодня в эльфийском лагере было оживленно — прибыло подкрепление из Лотлориэна. Привел его сам Келеборн — муж леди Галадриэль. Войска собирались отправиться к Мордору, как можно скорее.
В шатер Трандуила зашел светловолосый эльф.
— Келеборн, — поприветствовал его Владыка Лихолесья. — Рад видеть.
Хранитель Лориэна кивнул, улыбнувшись.
— Когда планируем выступить?
— Через два дня, — ответил Трандуил, отставив в сторону бокал.
— Так поздно? — удивился лориэнец.
— Я готов отправиться в путь хоть сейчас, — ответил Трандуил, нахмурившись. — Только вот твои воины несколько недель подряд были в пути. Не думаю, что отправляться к Мордору сразу же после прибытия разумно.
— Ты прав, — улыбнулся эльф и огляделся. — А где же твоя жена?
Упоминание о Ксэлос заставило Владыку помрачнеть.
— Она отправилась вместе с Братством.
— И ты отпустил ее одну в это путешествие?
— Будь моя воля — тут же отправил ее в Лихолесье, но она успела скрыться раньше, чем я успел что-либо предпринять. Будто ее присутствие в отряде чем-то поможет!
— Забавно, — грустно улыбнулся Келеборн. — ОНА тоже все время шла вперед, невзирая на риск и преграды…
— Не стоит развивать эту тему, — нахмурился Трандуил. — Тем более, что у нас с Ксэлос совсем другие отношения.
Келеборн удивленно поднял брови.
— По-моему, всем известно, что наш брак — всего лишь взаимовыгодный союз, никаких чувств друг к другу мы не испытываем…
— Тем не менее, — перебил его лориэнец, — ты вечно стараешься оградить ее от опасности, Трандуил. Честно говоря, я удивлен, что ты не забрал ее из Мордора, как только стало известно о Кольце Всевластия.
— Защищать ее — мой долг, — искривил губы в усмешке Трандуил. — Даже если эта… девчонка не считается с моим мнением, свои обязанности буду выполнять. Просто потому что должен.
— Не везет же тебе с женами, — по-доброму усмехнулся Келеборн.
— Лично мне грех жаловаться, — спокойно произнес Трандуил, намекая на жену собеседника — леди Галадриэль была прекрасна, можно сказать, идеальна… ровно до тех пор, пока не начинала злиться.