Прошедший день принес нам немало: был найден штык, которым убит Лоза, некоторые сведения добыли Войный и Оплята. Войный сообщил, что связался с районным судом, и товарищи оттуда пообещали прислать нам материалы судебного дела на Лозу и его соучастников за кражу муки со станции. Войный с этой целью послал в район милиционера.
Оплята проинформировал, что занимался подозреваемым Самойленко и установил, что к убийству Василия Лозы тот непричастен.
Мне было приятно, что Мария, жена Лозы, не обманулась в своих чувствах, она ведь без всяких доказательств уверяла меня в невиновности Самойленко. Отрадным было и то, что в расследовании преступления жители Владимировки всем нам помогали.
Совещание затянулось до позднего вечера. Наконец все разошлись, остались только мы с Войным. Я открыл окна и дверь. В кабинет ворвался ночной воздух, настоянный на аромате садов, огородов, скирд…
Мы с Войным решили сложить клочки письма, разорванного на месте преступления. А вдруг оно откроет нам что-то относящееся к делу?
Усевшись поудобнее за столом, прикрыв стеклом обрывки письма, мы начали изучать их, анализировать. В первые же минуты определили, что письмо разорвано недавно, бумага не успела раскиснуть от дождей. Текст написан химическим карандашом, писал не очень грамотный человек. В письме не было знаков препинания, интервалов между многими словами.
Войный с трудом отыскивал линию разрывов и соединял кусочки. Эта работа была не из легких. Язычок пламени в керосиновой лампе трепетал от малейшего дуновения воздуха, свет мигал, от этого в глазах рябило.
За два часа кропотливой работы с помощью лупы семикратного увеличения нам удалось прочитать обрывки фраз: «Пришли тысячу шестьсот рублей… Откажешь — получишь свое! Не играй с огнем!»
— Вот тебе и мотив убийства! — обрадовался Войный.
Попробовали вообразить себе происшедшее. Лоза и автор письма встретились на станции не случайно… Шли к Лозе домой, выпили… Потом, наверное, Лоза отказался дать деньги. Неизвестный ударил его бутылкой по голове. Защищаясь, Лоза вытащил штык, который был при нем. Еще удар… и оружие оказалось в руках убийцы. Последовал удар штыком в сердце, который оказался роковым… Выбросив штык, убийца выволок труп на дорогу, чтобы навести следственные органы на ложный путь. Он думал: на труп наедет автомобиль, и дело с концом.
Вы считаете, что убийство совершено около церкви? — спросил Войный. — Тогда почему лужа крови оказалась и у бочки с водой?
— А это просто, — ответил я. — Убийца, когда волочил труп к дороге, останавливался возле двуколки с бочкой воды. Труп положил, а сам вымыл руки, допил вино, потом выволок труп на дорогу. Нам теперь остается выяснить главное — кто убийца.
Сонливость как рукой сняло. Ждали с нетерпением утра. Хотелось поскорее заглянуть в судебные материалы по делу Василия Лозы и его соучастников, чтобы сличить почерк осужденных с почерком человека, написавшего письмо, обрывки которого мы только что прочли.
Однако утром мы не получили необходимых материалов. Выяснилось, что они были переданы в областной суд. Немедля ехать в Днепропетровск не имело смысла — выходной день.
Ничего не поделаешь, довелось нам заняться иными, не менее важными делами.
— Вы установили, кто из иногородних приезжал в село в день убийства Лозы? — поинтересовался я у Войного.
— Еще не закончили проверку. Делаем опрос жителей, — ответил он.
Я попросил его ускорить эту работу, а сам решил проверить, как идут дела у автоинспекторов ГАИ. По нашей просьбе они должны были установить, какие машины проезжали через село в день убийства Лозы.
— Да, затягивается наше следствие, — вздохнул Войный. — В следственных органах бытует правило: если в течение трех суток дело о преступлении не раскроется, его считают «глухим», и расследование обычно затягивается на месяцы, а то и годы.
— Какие же мы, по-вашему, допустили ошибки? — спросил я Войного.
Он ответил не сразу. Прошелся по кабинету, постоял у окна, заметил, что собирается к дождю, — воробьи в пыли купаются. Потом обернулся ко мне.
— Ошибок серьезных не было, — сказал, как бы успокаивая. — Дело необычное, да и преступник не местный. Но мы его найдем, обязательно найдем, хоть и много еще белых пятен в деле.
Наконец-то получили объемистое дело Лозы из областного суда, но, к сожалению, образцов почерка его сообщников в нем не оказалось. Свои показания осужденные собственноручно не писали, а кассационные жалобы от их имени были написаны адвокатами. Таким образом, наша работа по раскрытию убийства Лозы снова усложнялась, хотя я кое-что из дела себе извлек, нужно было только проанализировать все.