— Фаррен фон Кригер! Ты идёшь со мной!
Ласин Кардорен. Глава королевской гвардии Гегемонии и тайной полиции Всеполиса (УОП).
Ласин был своего рода революционером — убежденным сторонником идеи господства Меняющихся, что потихоньку набирал политические очки разными выходками.
Фанатичность и вера в добродетель его идей только укреплялись, когда глава королевской гвардии наводил порядок и продавливал «справедливость». Из-за феноменального успеха, презрение фанатиков к слабым только росло. Радикальные взгляды королевского гвардейца вызывали даже у других, что сошли с ума ничуть не меньше, искреннее недоумение.
Но в первую очередь Кардо являлся главой тайной полиции. Там он убедил многих, что Гегемония превзойдёт любую империю на планете, если достигнет истинного превосходства. Мерзкий светловолосый фанатик считал, что сила является ключом к успеху и многие ему симпатизировали.
Моя ненависть к королевскому гвардейцу была не только личной, но и патриотической. Я ненавидел Ласина всей душой, ведь видел, что тайная полиция становилась все влиятельнее. Но к великому несчастью, в отличие от большинства, только адекватный человек понимал:
«Когда безумец обретает власть, его руки становятся орудием массового уничтожения».
Сердце кипело от гнева, когда меня посадили в автомобиль под конвоем. Я почувствовал, как ярость пульсирует в висках, но не подчинился гневу. И хоть внутри все бурлило, лицо сохранило холодное спокойствие.
Три машины отправились в путь, медленно отрываясь от дворца. Вокруг мелькали огни города. Конвой двигался размеренно, без спешки, словно специально растягивая момент.
Я не сказал ни слова, пока Ласин сидел спереди и гордо смотрел вперёд. Самодовольная улыбка раздражала, но нельзя было пустить всё на самотёк. Я остался неподвижен, скорчив суровое лицо и стал ждать.
Прошло сорок минут. Конвой выехал из города и Кардо всё же не выдержал тишины:
— Фон Кригер… Ответь-ка мне. Где Торрен?
— Я ничего тебе не скажу, Ласин. У твоей конторы на меня ничего нет и быть не может.
— Пра-а-авда? А ты уверен? — он достал конверт из бардачка.
Я стоял на краю бездны, ведь впервые ощущал истинный неподдельный ужас. Пришлось направить все усилия на то, чтобы лицо выражало только спокойствие. Ласин смотрел на израненные руки гнилым взглядом и улыбался.
Внутри могло быть что угодно: фото чистой улыбки при встрече с террористкой, доказательство глупых шалостей с проститутками, фото прислуги с завязанными глазами и руками или запись разговоров. Ласин вскрыл конверт и достал содержимое. На фотографии располагался побледневший труп офицера.
— Ну и куда мы едем, Ласин? Собираешься пристрелить меня на пустыре, как собаку? И всё из-за какого-то старшего лейтенанта?
— Не говори ерунды. Это не мой метод.
— Так это просто автомобильная прогулка в кругу старых боевых товарищей?
— Мы едем кое-кого навестить. Ты думал, убийство сойдёт тебе с рук, потому что ты один из лучших генералов страны? Может… Может так и будет. Но я заставлю тебя встретиться с последствиями твоих действий! Великой королеве всё равно чем заняты генералы, но мне не плевать на офицеров. Я проучу тебя за твою дерзость. Ничтожный нытик решил, что может просто взять и убить моего человека! Такая гнида как ты получит по заслугам. Скажи, что ты почувствовал, когда решил добить его?
Я незаметно выдохнул.
— Отвечай, когда тебя спрашивают! — солдат с соседнего сидения ударил в плечо.
— Я не хотел его убивать…
— Что? Не слышу. Ты что? — Ласин пододвинулся поближе.
Вновь последовал удар.
— Я не хотел его убивать! — я схватил офицера за шкирку. Тот потерялся и посмотрел на начальника.
— Да ну! Ты не хотел его убивать? Но убил? — Ласин не обратил внимания на офицера и пододвинулся поближе. Рядом сидел Эрвин и без эмоций смотрел в окно.
Я отпустил офицера и ничего не ответил. Знал бы кто-нибудь, что я ощущал, как тяжело было на сердце. Я тонул в жгучем чувстве стыда и вины. Тяжелое бремя ответственности угнетало разум. Я вспомнил тот неправильный, гневливый удар, как крики беззащитных гармонистов разрывали молчание ночи. Воспоминания обрушили на голову страшный вес непоправимого, уже неизменного.
Усталость истощила тело. Горькая правда, что я убил беззащитного поражала. Да, он был сам виноват, что мне пришлось избить тупую тёмноволосую башку, но ведь хайвст-лейтенант был абсолютно беспомощен, когда лежал передо мной и безмолвно молил о пощаде…