— Если вам так будет легче… Я поживу у вас, а после съеду, как только найду хорошую работу…
Матильда потеряла все в этой жестокой жизни. Нежное сердце всё чаще замирало от боли и одиночества. Руки, что когда-то ласково обнимали мужа, были бессильны и беспомощны. Но я дал ей надежду, когда Ласин смотрел на неё как на инструмент, а Эрвин смотрел в окно и не проявлял никакого сострадания.
Я вернул всё в здравое русло, но конечно же, если бы Матильда согласилась на договор, то я б не передал какой-то незнакомой женщине особняк и наследство. Всё это делалось лишь из-за того, что вокруг дома стояло с десяток бойцов, ради которых Ласин и разыграл весь спектакль.
Я был уверен, что такая щедрость очень быстро распространится по миру и пойдут слухи, что я действительно хороший человек. Хоть мне всего лишь хотелось утереть нос Ласину и дебильным фанатикам, простые офицеры до такого бы никогда не додумались.
«Хотел от меня избавиться… А вот не дождёшься, Ласин. Я тоже умею играть на публику…»
Королевский гвардеец стоял рядом с дверью и раздраженно постукивал ногой, когда Эрвин и я вышли на улицу. Матильда с солдатами ещё собирали вещи, пока рядом с нами и вокруг караульных бегали дети.
«Хороший момент, чтобы поговорить с братом один на один…»
— Ну что… давай отойдём Эрвин? — я посмотрел в мерзкие алые глаза.
— Пойдём, — спокойно ответил брат.
Мы шли от силы минут пять, а после оба оказались в небольшом лесочке и встали друг напротив друга. Уже сильно стемнело. Луна пробилась сквозь тучи и беспокойно осветила полянку. Ни шороха, ни ветерка, лишь глухая тишина разлеглась по округе.
Среди древесных стволов я и Эрвин приготовились к битве. Мы оба, как два волка, рисовали круг, двигались друг напротив друга и ожидали мгновения, когда молчание леса нарушит первый удар. Дыхание сливалось с воздухом и с ритмом природы. Ветер шептал ветвями предупреждения. Казалось, что древние боги наблюдали со стороны.
— Как же давно мы вот так с тобой не дрались, — сказал я и размял руки.
— Да…
— Прошло лет десять. Помнишь, как я почти всегда побеждал? — пришлось уточнить понимает ли он разницу в силе.
— Да.
— Надеюсь на этот раз ты наконец запомнишь, что я всегда побеждаю.
В тишине раздался первый удар. Тяжёлый, точный — он попал в челюсть, задел подбородок и немного подкосил Эрвина. Второй прилетел в губу, тупой брат чуть не промахнулся и лишь слегка задел меня, ведь был оглушён. Третий прилетел Эрвину прямо по верхней части щеки и вырубил его, хоть и сломал мне два пальца.
Вдруг протяжный стон вырвался из груди, словно последний крик умирающего волка:
— Мгхм-а-а-а… — промычал я и согнулся от боли.
Пальцы правой ныли и припухли, но левая всё ещё была в порядке. Я стоял около минуты, пока не привык к неприятному ощущению, а после взял Эрвина за шкирку и потащил вперёд.
Сквозь тёмные силуэты леса я тянул рыжеволосое тело минут семь. До Ласина и команды было недалеко, но с каждым шагом я всё сильнее чувствовал, что мышцы отказываются работать. Из-за того, что левая рука была слабее, я быстро устал, а дыхание стало тяжелым.
Когда я пришёл, Ласин смотрел на меня, как на сумасшедшего. Скинув тупого брата перед ним, я лишь успел сказать:
— Я опять победил… Но мне пора домой и… — я упал без сознания.
Часть 2
Глава 6
Трепетный разум знал, что время идеалов медленно сдавало свои позиции перед ненавистью. Чувствовал, что месть обернется руинами, горами трупов и вдовами, что не смогут прокормить детей. Но хоть я считал, что нельзя плодить ненависть… душа долгое время не понимала, что тайно приветствовала её. Ведь всегда, когда я ощущал гнев, то желал отмстить.
Погрузившись в бездну забвения, я внезапно ощутил, как моя сущность отделяется от бренного тела. Оказалось так, что душа воспринимала реальность совершенно иначе. Время и пространство потеряли всякий смысл, стали бежевой бесконечной трясиной.
«Обещаю…»
Я взглянул на руки.
Кровь на них засохла, стала со мной одним целым. Она окрасила всё в тёмно-алый оттенок. От кончиков пальцев до конца кисти мерзкая жидкость продолжала забирать всё больше пространства и желала прорваться до локтей.
«Возможно именно это и значит быть сильным…»
Я вспомнил Сталлионград, поражение в столице Вестрии. Вспомнил, как вместе с друзьями из академии, выступил против дворян. Вспомнил как я бил Торрена, когда мне пришлось в очередной раз защищать его от задир. Вспомнил, как с Эрвином нам нравилось ухаживать за красивыми девочками, как с Торреном я ходил на благотворительные вечера.