Как тяжело нам было, когда родители погибли…
«Торрен, где же ты теперь?»
Спустя мгновение всё постепенно исчезло. Я открыл глаза и очнулся на мягкой кровати. За окном уже было раннее утро. Вдруг я ощутил приятное и мягкое тепло. В нос ударил терпкий аромат духов и знакомых благовоний. К щеке прильнуло чье-то сонное дыхание.
Я обнаружил, что рядом спала Ауранция, нежно прижавшись ко мне, как к мягкой игрушке. Аура обнимала мужественное тело руками и ногами, прямо как плюшевого мишку.
Длинные изумрудные локоны королевы рассыпались по подушке, а пухлые губки были слегка приоткрыты. Алые пухляшки излучали невинность спящего младенца. Грудь мерно вздымалась в такт дыханию, отчего я невольно забылся, но подумал о приличиях и не стал приставать. А потом вспомнил, что утром гораздо больше охраны, чем горничных и это отбило всякое желание.
Неожиданно я увидел, что правая рука находится в гипсе. От этого поворота в голове немного зазвенело. Я понял, что, когда упал перед Ласином, ударился головой и меня опять отвезли в Ликтиду. Но брата нигде не было видно.
«Хм… Значит Эрвин скорее всего в особняке и помогает Матильде освоиться…»
Разум, что был подчинён нерушимой логике, был уверен, что брат домогался до сожительницы с самого утра, а также, возможно, уже делал что-то непотребное прямо у меня на кровати.
«Долбанный извращенец… Если ты делаешь то, что я думаю — я тебе лицо в кашу разнесу… клянусь королевой».
Я попытался осторожно высвободиться из цепких объятий Ауранции, но изумрудная повелительница лишь крепче вцепилась в мужественное тело. Аура что-то проурчала и прижалась внушительной грудью, а после промычала:
— М-мама… не надо… Не делайте этого… М-нгх… Пожалуйста…
Ауранции было тяжело. Королеве снился кошмар, который преследовал хрупкий разум на протяжении всей осознанной жизни. Я не мог бросить любимую в таком печальном положении и решил остаться рядом.
Вокруг витал терпкий запах страха. Я устало вздохнул и позволил Ауранции сомкнуть кольцо из стройных ножек. Через мгновение бёдра почувствовали, как она нежно трётся снизу.
Оттуда исходило тепло, что хотело поглотить меня, но разум был непреклонен. В конце концов, именно душевная близость была частью моих обязанностей перед Аурой. Пока она видела во мне не столько любовника, сколько последнего верного защитника — Ауранция оберегала моё тело от пыток Кристализ. А я берёг сумрачный разум королевы от кошмаров и врагов.
Идиллия была грубо нарушена, когда дверь со страшным грохотом распахнулась. На порог вбежала свирепая Аргиннис. Грозная фигура королевы Вракса, подобно скале, громоздилась в проеме и преграждала путь охране.
— Аура! Пустите меня дегенераты! Ауранция! — она отбивалась от ликтидских гвардейцев, будто от санитаров.
«Ну почему ты здесь… Ну у меня рука в гипсе…» — я молился, чтобы эта дура не начала драку.
Аргиннис. Королева Вракса.
Аргиннис была единственной дочерью предыдущей королевы Вракса, прямо как Кристализ. Могучее и относительно мускулистое тело излучало первобытную силу. Широкие плечи владычицы были способны свалить обычного мужчину с одного удара. Я лично несколько раз видел, как кулаки Арги, подобно кувалдам, вдребезги разбивали камень. Она очень любила единоборства, двигалась порывисто, как ураган сметала все пути. Именно такой была королева самого неспокойного и самого продвинутого в промышленном плане региона.
Лицо Аргиннис можно было назвать грубым в сравнении с Аурой, но, вопреки распространенному мнению, оно не было отталкивающим. Резкие скулы и тяжелый подбородок хоть и придавали бойкой королеве остроту отточенного клинка, но грубоватые черты смягчались живостью алых глаз. Пухлые, чувственные губки и вовсе находили фанатов по всей Гегемонии. И это часто задевало некоторых военачальников до глубины души.
Пожалуй, единственным тонким местом в Арги была бедная головушка. Мышление королевы было подобно младенцу — примитивное, импульсивное. Она легко поддавалась вспышкам ярости, не видела очевидных вещей и принимала сомнительные решения. Аргиннис было достаточно случайной ссоры, чтобы беспричинно затеять драку.
Я считал, что глупая и столь манящая девушка не должна была стать королевой, но она всё же смогла преодолеть себя и возвыситься над простыми смертными.
Однако для меня это ничего не значило: