«Нет, — подумал Найджел, — издательство „Уэнхем и Джералдайн“ для тебя еще не все». Он сказал:
— Простите. Но у меня въедливый характер. А при расследовании убийства прямая дорога не всегда самая верная.
— Но вас же интересует только дело о клевете. Вы сами так сказали.
— Ну вот, теперь вы начинаете скрытничать. К тому же это дело может быть связано с убийством. — Найджел помолчал. — Стивен Протеру когда-нибудь вам рассказывал о своем брате Питере?
— О миссионере? Нет. Он ведь умер много лет назад. Стивен не любит распространяться о своей личной жизни.
— Так вы не знаете, что породило «Пламя и пепел»?
— Стихи породил поэт, — заявила мисс Уэнхем со свойственной ей прямолинейностью.
— Да, но не высосал из пальца. Никто в его тогдашнем возрасте не смог бы вообразить такие переживания.
— Стивен — человек, который умеет страдать.
— Но больше не умеет об этом писать. Скажите, — продолжал Найджел, — в каком состоянии Бэзил Райл?
— По-моему, понемножку выправляется, — холодно ответила Лиз. — Вы ведь с ним поговорили?
— Да. Он, в общем… вбил себе в голову, что мог убить мисс Майлз в припадке безумия.
— Боюсь, что у него не очень уравновешенная психика. Понимаете, война… — Взгляд Лиз Уэнхем стал рассеянным, и она продолжала, словно думая о чем-то своем: — Работник он, не отрицаю, блестящий. Мы пошли на риск, беря его в компаньоны, но это себя оправдало. Какая жалость, что он связался с этой женщиной. Припадок безумия, вы говорите?
— Да. Он этого боялся.
Лиз Уэнхем всячески показывала, что хочет поскорее закончить разговор, и уже довольно откровенно выражала нетерпение. Найджел, попросив, чтобы его не провожали, на миг задержался за дверью гостиной и услышал, как мисс Уэнхем набрала номер телефона и сказала:
— Стивен? Это Лиз. Можете со мной позавтракать? Дома. — Голос ее от волнения так изменился, что его трудно было узнать.
«Очень умная женщина, — думал Найджел, шагая по улице, — и в то же время удивительно наивная».
В конце дня инспектор Райт позвонил Найджелу домой и сообщил, что опознание результатов не дало. Сьюзен показалось, что она узнает в Киприане Глиде человека, которого видела выходящим из издательства, но утверждать это под присягой на суде она бы не стала. С другой стороны, удалось установить, откуда взялась серная кислота: ее дал Киприану Глиду приятель, работающий на химическом заводе. Припертый к стене Глид, как выразился инспектор, «изобразил жука-притворяшку», то есть отказался давать показания в отсутствие своего адвоката, и был арестован. Обращение к жителям Лондона пока не выявило очевидца предполагаемых действий убийцы на Хангерфордском мосту, лишний раз подтвердив мнение инспектора Райта, что лондонцы — народ ненаблюдательный. Выяснить, где Киприан Глид покупал недавно саквояж, пальто с начесом и бритву, полиции не удалось.
— Уверяю вас, вы напрасно тратите время. Если бы он собирался совершить убийство, он ни за что не пришел бы в издательство в своем обычном виде. Тут должна быть какая-то маскировка, — сказал Найджел.
— Мы наводим справки и о покупке легкого плаща.
— Легкого плаща? — изумился Найджел.
— Да. Такого, какой можно легко свернуть и сунуть в саквояж. Дождевика большого размера.
— Ага, понятно. Вы думаете, что он мог надеть его поверх пальто, чтобы не выпачкаться в крови, а потом спрятать?
— Да. У него есть старый плащ, но кровавых следов на нем не обнаружено. Поэтому мы ищем новый.
— Вы уж ничего не упустите!
— Мне за это платят жалованье, мистер Стрейнджуэйз.
— А о шляпе вы подумали? О черной широкополой шляпе? У нас их мало кто носит. Какая примета!
— Может, у него не было денег ни на новую шляпу, ни на плащ. Он сидел без гроша.
— Чепуха! Шляпу всегда можно украсть.
— Но он знал, что после пяти тридцати в издательстве почти никого нет. И уж во всяком случае никого не будет ни на верхнем, ни на первом этаже, а мимо этажа, где сидят компаньоны, он проехал на лифте.
— А как насчет ключа от боковой двери?
— Ну, если б мы установили, что ключ был у него, все остальное — пара пустяков. Я еще раз побеседовал с Мириам Сандерс. Она, кстати, разочаровалась в этом молодце, когда ей рассказали, что он пытался с вами сделать, — однако клянется, что ключа ему не давала, и я ей верю. Глид, правда, знал, где лежит ключ, и был в издательстве в тот день, когда ключ пропал. Не сомневаюсь, что он отвлек ее внимание и ключ стащил…
В воскресенье никаких событий не произошло. В понедельник в половине одиннадцатого, когда Найджел Стрейнджуэйз переваривал завтрак и донесение грингартской полиции, посланное ему Райтом с нарочным, зазвонил телефон. Звонил Артур Джералдайн. Приглушенным голосом, словно выражая Найджелу соболезнование по доводу чьей-то кончины, он сообщил, что в издательстве случилось крайне огорчительное происшествие. Желательно, чтобы Найджел приехал как можно скорее.
— В чем дело? Что случилось? — спросил Найджел, подозревая, что там еще кого-то убили.
— Да, видите ли… нашлось орудие убийства… Бритва. Это ставит меня в крайне щекотливое положение. Поэтому я вам и звоню первому.
«Нечего сказать — щекотливое положение! — кипя от негодования, думал Найджел, пока такси везло его в восточную часть города. — Держу пари, что я знаю, где нашли эту бритву».
И он выиграл бы пари. За пять минут до звонка Джералдайна его секретарша зашла в кабинет Бэзила Райла.
— Мистер Джералдайн хотел бы перед совещанием с рекламными агентами просмотреть материалы по мемуарам Астона, — сказала она.
— Никогда о них не слышал, — ворчливо отмахнулся Райл.
— Они тут, на верхней полке. Если разрешите мне встать на ваш стул…
Райл освободил стул. Девушка влезла на него и протянула руку к пыльным картонным скоросшивателям, расставленным на полке за письменным столом. Сняв один из них, она вытащила оттуда папку и стала другой рукой ставить скоросшиватель на место. Из папки выскользнул тяжелый предмет и со стуком упал на стол, как будто невидимая веревка, на которой он долго висел над головой Бэзила Райла, наконец перетерлась.
На столе лежала тяжелая бритва. От удара она открылась, и в том месте, где рукоятка соединялась с лезвием, видно было небольшое коричнево-красное пятно. Бэзил Райл уставился на бритву. Секретарша — на Бэзила Райла. Щеку его свела судорога, как при параличе.
— Ох, мистер Райл, что же…
— Делайте свое дело. Отнесите папку мистеру Джералдайну. Чего вы стоите? — Голос у Райла был спокойный, безжизненный. — И это, — добавил он, показывая на бритву. Девушка слезла со стула. — Нет! Не рукой. Вы что, чересчур интеллигентны, чтобы читать детективные романы? Нате, заверните в мой носовой платок. Скажите мистеру Джералдайну, где вы ее нашли и чтобы он не испачкал ее отпечатками своих пальцев. Кровь похожа на ржавчину, правда? Неважно…
Тут неестественному спокойствию Райла пришел конец и он разразился таким хохотом, что насмерть перепуганная девушка пулей вылетела из комнаты…
Вот что услышал Найджел, когда приехал в издательство. Секретарша Артура Джералдайна повторила ему свой рассказ и была отпущена. Старший компаньон и Лиз Уэнхем украдкой поглядывали на Найджела. Его бледно-голубые глаза были такими ледяными, что им сделалось не по себе. Им стало бы еще неуютнее, если бы они знали, какое бешенство прячется за этим взглядом.
— Кто потребовал папку? — коротко осведомился он.
— Мы сегодня утром собирались поговорить о рекламе выходящей у нас мемуарной книги, — объяснил Джералдайн, — и хотели освежить в памяти рекламную кампанию, организованную несколько лет назад по такому же случаю.
— Да, да. Но кто подал мысль заглянуть в папку с материалами по Астону?