Конец Гнилой Эпохи

Женщина упала на колени и зарыдала:

- Он меня сурово наказал, за бюрократизм и вредный характер. Я хочу попросить у него прощения, и попросить, чтобы он вернул все, как было… если можно… Он сам мне сказал, чтобы я пришла, когда мне надоест бомжевать. Вот, мне уже надоело, и я здесь…

Данилка услышал разговор и вышел в коридор.

- Здравствуйте, Гертруда Карловна, - ехидно сказал Данилка, - как провели ночь?

- Плохо. Я две ночи сидела на скамейке в парке, замерзла. Прости меня, пожалуйста.

- Ладно, прощу, - сказал Данилка, - но будет одно условие.

- Я согласна на все, только верни мне мой дом, семью и работу.

- Хорошо, верну. Но я наложу на Вас страшное заклятье. У Вас все будет хорошо, пока вы будете поступать по справедливости. Как только вы попытаетесь кому-нибудь из-за бумаг и печатей испортить жизнь, вы снова перестанете официально существовать. Все документы я только что восстановил. У Вас на работе и дома о Вас вспомнили. Но на работе у вас будет два прогула и взыскание за них. Поверьте, это не такое уж большое наказание, за то, что вы пытались тут устроить.

- Спасибо. Я все поняла. Я буду теперь доброй и справедливой, хотя для меня это будет очень тяжело.

Когда госпожа Фрекенбах ушла, Вадик спросил:

- Что это за тетенька?

- Это, наверное, та самая дама из отдела опеки и попечительства? - предположил Боря. - Я правильно понял, Данил?

- Да, дядь Борь, это она. Я показал ей, что значит нигде не значиться по бумагам. Теперь она будет все делать по справедливости.

- А то, что ты ей сказал, это правда? Ну… про заклятье.

- Правда, потому что по-другому нельзя. Без этого заклятья она не перестанет вредить людям, потому что у нее такой характер.

Боря задумался, было видно, что он хочет что-то еще сказать Данилке, но не решается. Наконец, он все-таки решился:

- Данил, у меня есть к тебе разговор. Это насчет отделения милиции.

- А чего про него говорить-то? - удивился Данилка.

- Дело в том, что,… конечно, те гады, которых ты проучил, заслужили наказание, но ведь там же работают порядочные люди. Они каждый день исполняют свой долг, даже рискуют ради благополучия граждан. Теперь из-за нескольких мерзавцев, страдают все, кто там оказался. Там и мой бывший одноклассник лейтенант милиции Сережка Авдеев. Он очень хороший человек. Недавно у него родилась дочка, ей всего две недели от роду. Да и другие тоже страдают незаслуженно.

Данилка задумался, а потом говорит:

- Вы правы, дядя Боря. Как я об этом не подумал? Ладно, только тех, кто виноват, я там до завтра оставлю.

- А остальные, кто не виноват? Их пробовали снимать вертолетом… Я не знаю, конечно, но… Ты там сделал то же, что и на холмах, я имею в виду с пространством?

- Да, конечно.

- Я просил Васю, чтобы он оттуда их спустил вниз. Он сказал, что без тебя этого делать не будет. А другие не могут. Света пробовала, но не может туда пробиться.

- Ладно, я сейчас, - сказал Данилка и исчез.

Минут через пять над нашим домом появился светящийся розовым светом шар. Это был одноразовый портал. Я и Боря выбежали во двор. Шар снизился и приземлился около нашего дома. Шар медленно растаял, и мы увидели на его месте не меньше двух десятков милиционеров и Данилку. Вид у милиционеров был очень неважный, усталый, даже измученный.

- Извините Валерий Валентинович, - сказал Данилка пожилому капитану милиции. - Я так разозлился на вашего начальника и его шавок, что о вас, обо всех, не подумал.

- Да ладно, Данил, не мучайся угрызениями совести. На твоем месте и с твоим даром любой бы такое сделал.

- И не подумал бы о невиновных?

- А мы все виновные, потому что терпим в наших рядах таких оборотней, как Курдюмов, Заболотский, Балабанов и им подобных…

В этот момент сильно тряхнуло землю под ногами. Все замолкли, в том числе и Данилка. Потом Данилка сказал:

- Не бойтесь, я знаю что это. Идите по домам, а то вас там заждались, и отдыхайте.

- А что это такое было? - спросил Боря, когда все разошлись.

- Я вам расскажу, дядя Боря. Это касается уже меня и других Магов. Боюсь, что скоро будет война с силами тьмы.

Г лава 4. Критическое количество добра