— Рули вправо. Видишь, там тебе флажком машут?
— Вижу, — ответил Андрей, не обратив внимания на «тыканье» руководителя. Он успел привыкнуть к той фронтовой непосредственности, с которой даже незнакомые летуны обращались друг к другу.
Опаленные огнем жарких схваток, продутые свинцовыми ветрами, пилоты, постоянно рисковавшие жизнью, мало уделяли внимания тонкостям этикета.
На «вы» обращались, как правило, к командирам полков и эскадрилий, потому как все остальные командиры в полку, должностями пониже, были такими же мальчишками-сверстниками, с которыми хлебали из одного котелка, спали на одной охапке сена.
Подруливая к указанному месту, выделенному для стоянки самолетов полка, Андрей обратил внимание на два десятка машин необычного вида. Присмотревшись внимательно к незнакомому самолету, он угадал в нем «заморского гостя» — американский истребитель П-40 «киттихаук». Размерами он был покрупнее нашего Як-1, но масляный и два водяных радиатора, установленные в общем туннеле под двигателем, придавали ему сбоку вид головастика. Как-то не верилось, что этот тупоносый, как бульдог, «американец» сможет развить приличную скорость.
Андрею да и другим летчикам было любопытно взглянуть на иностранную технику, которая отличалась от нашей не только компановкой и размещением агрегатов, но и материалом изготовления: наши самолеты имели планеры из дельта-древесины, «киттихаук» же имел конструкцию цельнометаллическую.
Но сходить на соседнюю стоянку самолетов на этот раз не удалось. Нужно было срочно готовиться к боевому вылету. Андрей едва успел утолить жажду несколькими ломтями сахаристого арбуза (бахча начиналась сразу же за хвостами самолетов), как их посадили в первую готовность.
А после четырех часов пополудни начался сущий ад, который никогда никому из летчиков даже не снился.
«Юнкерсы», «хейнкели» и «мессершмитты» висели на всех высотах от восьми до полутора тысяч метров. Целей было столько, что рябило в глазах, и эта рябь многократно усиливалась от дымов зенитных разрывов, затмивших небо, и от полос копоти и чада, оставленных сбитыми самолетами.
Рогачев своей шестеркой истребителей с ходу атаковал ближнюю группу Ю-87, которая в правом пеленге заходила на сброс бомб по тракторному заводу.
Уменьшив скорость, чтобы не проскочить «лаптей»,[68] Андрей выбрал себе цель. Это был «юнкерс» ведущего группы, на капоте которого белыми буквами было написано: «Дон Педро».
По обязательному правилу перед атакой оглянулся назад, чтобы убедиться, нет ли позади группы «мессершмиттов». Из-за этого упустил момент: «Дон Педро», перевернувшись через крыло, понесся вниз в отвесном пикировании.
Не теряя времени, Андрей прицелился по второму «юнкерсу» и дал очередь из всех огневых точек. Неуправляемый «юнкерс» вошел в перевернутый штопор, замелькав черными крестами на желтых законцовках плоскостей.
Разогнав группу «юнкерсов» и сбив три машины, Рогачев устремился к большой группе «хейнкелей», чьи темные туши повисли над корпусами заводских цехов.
Что могла сделать шестерка «яков», если вслед за этой группой из двадцати четырех «хейнкелей» подходила армада «юнкерсов», состоящая из полсотни самолетов?
В воздух были подняты все исправные истребители 8-й воздушной армии, но они затерялись среди сотен камуфлированных чудовищ, сеявших смерть на головы сталинградцев.
Жаркое пламя и черный дым поднялись над жилыми кварталами города и его промышленными предприятиями.
Целью бомбового удара девятки Пе-2 было скопление танков и мотопехоты противника на левом берегу Дона. Восьмерке Як-1 капитана Рогачева надлежало прикрывать бомбардировщиков.
Над Волгой группы встретились и взяли курс к цели.
У линии фронта по самолетам ударили «эрликоны», заплевавшие все небо дымками разрывов, а затем с правого берега Дона открыли огонь зенитные установки. Стальные брызги осколков барабанили по плоскостям и фюзеляжам, но «петляковы» продолжали лететь, выходя на боевой курс. И здесь зенитный огонь начал стихать. Рогачев догадался — подходят истребители противника. Не прошло и минуты, как он увидел впереди не менее двух десятков «мессершмиттов», несущихся наперерез из-за Дона.
Бомбардировщики не свернули с боевого курса, шли как на параде.
Откуда-то сверху на первую группу «мессеров» упала четверка «яков». Рогачев со своими ведомыми атаковал на встречных курсах вторую, более многочисленную группу.
Скрестились хлестнувшие друг в друга трассы. Один «мессершмитт» взмыл ввысь и, полыхнув пламенем, развалился на части.
68
«Лаптями» или «лаптежниками» советские летчики называли Ю-87 за неубираемые в полете шасси, закрытые обтекателями («обут в лаптях»).