«Наверное, нам доставили», — подумал Карл, но сейчас ему было не до самолетов.
Хрипя и задыхаясь, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из грудной клетки, Карл продолжал бежать за Шютцем.
Отдыхать было некогда. Сзади гремели выстрелы танковых пушек. Русские танкисты, ворвавшиеся на станцию, расстреливали железнодорожные эшелоны. Отблески сполохов пламени подсветили туман в стороне вокзала. Вскоре стало слышпо, что бой идет с трех сторон, приближаясь к аэродрому.
Вероятно, велика была магическая сила у отцовского талисмана — тигрового клыка, а может быть, и пехотный опыт гауптмана Шютце помог проскочить им на аэродром мимо русских танков, изготовившихся к атаке.
Правда, их чуть не перестреляла всполошившаяся охрана аэродрома, но в конце концов беглецы попали на стоянку самолетов. «Юнкерс» Шютце стоял пустой и мрачный, словно заброшенный сарай. Но моторы самолета уже были прогреты и опробованы. Остывая на морозе, они тихонько потрескивали.
Начало рассветать, и в это время пушечная пальба приблизилась к самому аэродрому.
— Ганс! Михель! Где вы, собачьи дети? — окликнул Шютце своих механика и моториста, которые ушли на аэродром задолго до рассвета, чтобы приготовить машину к вылету.
— Мы здесь, герр капитан! — откликнулся механик, выползая из заметенной снегом землянки. — А мы уже не знали, что нам делать…
— Быстро по местам, к запуску! — приказал Шютце, усаживаясь в командирское кресло. Он еще не успел отдышаться от бега по заснеженной местности, но, оказавшись в привычной обстановке, обрел спокойствие.
Когда запустили третий мотор, на самолетных стоянках стали рваться снаряды.
Увидев, что самолет готовится к взлету, к нему кинулись со всех сторон солдаты и офицеры.
— Закройте дверь! — приказал Шютце. — Не брать никого! Иначе перегруженная машина может не взлететь со стоянки.
Карл с трудом столкнул на землю какого-то вцепившегося в дверь верзилу-эсмана и помог механику закрыть ее на защелку. Перед ним, прямо на полу самолета, сидело с десяток счастливчиков, успевших забраться в машину. Но высаживать их не было времени.
— Взлетай! — крикнул Карл летчику и тут увидел, как автоматная очередь продырявила самолетную дверь. Пули прошли в нескольких сантиметрах от его плеча. Он выглянул в самолетный иллюминатор. Выброшенный им эсэсовец бил из автомата по пилотской кабине.
Герман Шютце вывел обороты, и «юнкерс», раскачиваясь на неровностях, пошел на взлет поперек аэродрома, так как русские танки были уже на взлетной полосе, а часть их, двигаясь вдоль стоянок, давила гусеницами хвосты «юнкерсов».
Когда самолет оказался в воздухе, механик и моторист вынесли из кабины окровавленное тело убитого штурмана.
— Куда мы летим? — спросил Карл у Шютце, занимая штурманское место.
— По радио дали команду всем, кто может взлететь, уходить на Новочеркасск. Там аэродром готов к приему.
Карл взял карандаш и начал прокладывать маршрут на карте, забрызганной кровью погибшего штурмана.
Счастливое спасение Карла фон Риттена, сумевшего улететь из пекла тацинского побоища, еще не было концом его сказочного везения. Здесь, в Новочеркасске, где располагался штаб 4-го воздушного флота, его ожидало долгожданное распоряжение на откомандирование его в резерв фюрюнгс-штаба, находившегося в Берлине.
Встреченный им знакомый офицер из эскадры «Хорст Вессель» рассказал, что остатки авиагруппы «Гончие псы» также выведены в фатерлянд на переформирование. Сам полковник Келленберг погиб в Гумраке в конце декабря, угодив под бомбу, сброшенную с русского пикировщика. Летчиков в авиагруппе осталось совсем мало. Уцелели Эрвин Штиммерман, Руди Шмидт да еще несколько молодых пилотов из последнего пополнения.
То, что живы Эрвин и Руди, Карла обрадовало. Ему здорово захотелось снова встретиться с ними, чтобы летать в одной группе с этими испытанными парнями.
Глава третья
Приезд в Берлин Карла фон Риттена совпал с командировкой Гуго. Родственники не виделись около года. За это время шурин совсем округлился, и, если бы не просторный генеральский мундир, которым он пытался скрыть полноту, его можно было принять за преуспевающего дельца. Благодаря покровительству Геринга и дружеским связям с высшими чинами люфтваффе ему удалось всю войну просидеть на Западе в штабе Кессельринга и не забираться дальше Средиземноморского театра военных действий.