Гауптштурмфюрер, возникший из дверей, попросил заходить в кабинет по одному, согласно списку. Первым направился туда старший по званию — майор, командир авиагруппы пикировщиков. Карл числился по списку третьим. Через несколько минут он перешагнул порог кабинета и лицом к лицу оказался против моложавого штурмбанфюрера, сидевшего за письменным столом. Рядом с ним стоял унтерштурмфюрер и укладывал в специальный шкаф сданное личное оружие.
— Хайль Гитлер! — стукнул каблуками Карл и выбросил руку в партийном приветствии.
— Хайль! — ответил штурмбанфюрер, слегка оторвав зад от кресла и вытянув руку, лежавшую на столе.
— Обер-лейтенант фон Риттен! — представился Карл, останавливаясь в трех шагах от эсэсовца.
Штурмбанфюрер окинул его пристальным взглядом.
— Документы!
Карл передал офицерское удостоверение и билет члена НСДАП.
Штурмбанфюрер внимательно проверил их, сравнил фотографии с оригиналом и поставил жирную птичку карандашом против фамилии Карла.
— Сдайте оружие!
Карл передал вальтер унтерштурмфюреру.
— Подойдите ко мне поближе.
Он подошел, остановившись в полутора метрах.
— Еще ближе! — рыкнул эсэсовец.
Недоумевающий Карл подошел вплотную. С ловкостью профессионального карманника штурмбанфюрер ощупал всю его одежду и, убедившись в отсутствии оружия, вернул Карлу документы и приказал пригласить следующего.
Фон Риттена покоробило от такого обращения. Его впервые так неучтиво обыскали. Выйдя из кабинета, он все еще чувствовал противное прикосновение шарящих по телу рук. Торжественное настроение, охватившее его при входе в вестибюль рейхсканцелярии, мгновенно рассеялось. Летчики, прошедшие через кабинет штурмбанфюрера, угрюмо молчали, избегая смотреть друг на друга. И только побагровевший майор вполголоса проворчал, обращаясь к Карлу:
— Офицеров рейха обыскивают, как карманников в полицейском участке…
Закончив процедуру проверки летчиков, штурмбанфюрер приказал следовать за ним. Он ввел их в большой кабинет и построил в одну шеренгу. Минуты через две боковая дверь кабинета открылась и из нее вышел Гитлер, сопровождаемый Герингом и Геббельсом.
Все замерли. Почти одновременно из других дверей появился полковник с портфелем и представители прессы, допущенные на церемонию вручения наград.
Награждение началось с правого фланга. Идя вдоль строя, Гитлер останавливался, выслушивал звание и фамилию награжденного, пожимал ему руку и вручал орден, который передавал полковник, извлекая его из большого портфеля. Сказав несколько поздравительных слов ошалевшему от радости пилоту, Гитлер переходил к следующему. Затем к награжденному подходили Геринг и Геббельс.
Наконец и Карл, застывший в неподвижности, увидел прямо перед собой мешковатую фигуру фюрера. Глядя в мутные, серо-голубые глаза Гитлера, Карл назвал себя.
— Поздравляю с высокой наградой. Вы честно заслужили Железный крест в битве с врагами рейха.
Вспышки «блицев» ослепили глаза.
— Благодарю, мой фюрер!
Рукопожатие Гитлера было вялым. «Наверное, фюреру нездоровится», — подумал Карл, глядя на его бледно-серое лицо, и постеснялся пожать покрепче мясистую, влажную ладонь.
Зато «толстый Герман» придавил его руку довольно чувствительно, оставив отпечатки своих перстней. Рейхсмаршал был в белом мундире, на котором висело не меньше дюжины орденов, в необъятных белых бриджах, заправленных в широченные голенища черных лакированных сапог, плотно облегавших толстые икры. В белой форме он казался массивнее, чем обычно. Мощный зад и внушительный живот рейхсмаршала авиации подрагивали в такт тяжелым шагам. От Геринга, казалось, исходило сияние. Сверкало золотом шитье мундира, ордена, драгоценные камни на перстнях и маршальском жезле.
Геринг сказал Карлу, что хорошо помнит его отца, служившего под началом Геринга-старшего, в бытность того генерал-губернатором немецкой колонии в Восточной Африке. Карлу были приятны лестные слова рейхомаршала, сказанные в адрес покойного родителя и его самого.
Геббельс, стоявший рядом, с интересом прислушивался к разговору Геринга с фон Риттеном. Когда рейхсмаршал отошел к следующему пилоту, Карлом завладел министр пропаганды. Корреспонденты, почтительно стоявшие позади своего шефа, пытались не пропустить ни одного слова, стенографировали запись в блокноты.