— Зато здесь спокойнее, чем в России. Хоть партизан не будет, — утешил Хенске.
К середине третьего дня облачность стало растаскивать. В голубые окна проглянуло не по-зимнему теплое солнце. Циклон сместился на северо-восток, захватив Балканы, Турцию и Черное море.
Теперь отряду предстояло пройти самый трудный участок маршрута — перелететь из Сицилии в Африку на ливийский аэродром Уилус. Сложность выполнения задания была не только в предельной дальности полета, но и в том, что на пути находился «непотопляемый авианосец» англичан — остров Мальта. Английские истребители из Ла-Валетты могли испортить обедню: если с ними придется ввязаться в воздушный бой, то бензина не хватит долететь до побережья. А вода в Средиземном море хотя и теплее, чем в берлинском озере Хавель в июне месяце, но искупаться в ней никому не хотелось.
Фельдмаршал Кессельринг, утверждая заявку на перелет, обещал помочь: в период перелета авиагруппы через море он решил выделить авиагруппу Ю-88 для нанесения удара по Мальте. Тогда «харрикейнам» будет не до них.
В Уилус прилетело 34 Ме-109. Шедший замыкающим группы ведомый летчик Тобиаса Зингера пропал без вести. Трагедия произошла за считанные секунды.
— Вот он только что шел сзади правее, глянул на него — на месте. Посмотрел на остаток топлива, на время полета, прикинул на карте расстояние. Снова посмотрел на ведомого — нет. Запросил по радио — молчание, — оправдывался Зингер.
— Мы еще воевать не начали, а уже нет двух самолетов, — пробурчал Келленберг, внимательно вглядываясь в лица молодых летчиков. Они были угрюмы. Каждый мог оказаться в положении пропавшего унтер-офицера. Их тревожила неизвестность причины гибели молодого пилота. В чем дело? Отказ матчасти, вражеский истребитель или еще что-либо другое? После того как в германской авиа-промышленности стали работать иностранные рабочие, число загадочных аварий резко увеличилось.
«Естественный отбор, — успокоил себя Келленберг. — Спишется за счет боевых потерь». Командир авиагруппы, тянувший третью войну, видел столько смертей, что мысли о ней, если только они не касались лично его, оставляли Келленберга равнодушным.
Глава десятая
Подполковник Келленберг подъехал к месту размещения летного состава, но вместо палаток увидел только вбитые колья. Келленберга передернуло:
— Фельдфебель! Каким дьяволом вы здесь занимались? Почему палатки не установлены? Я должен буду наказать вас за плохое исполнение обязанностей начальника передовой команды.
— Виноват, герр подполковник! Но мы прибыли всего за два часа до вашего прилета.
— Тогда почему палатки не стоят на месте?
— Солдат укачало в воздухе. Они еще не пришли в себя.
— Что? Укачало немецких солдат? Ну-ка, постройте мне их. Я им пропишу лекарство от воздушной болезни.
— Становись! — рявкнул фельдфебель. — Смирно! Господин подполковник, по вашему…
— Отставить доклад! — Подполковник прошел вдоль строя, глядя на бледные лица безусых юнцов 1924 года рождения. «Не тот солдат пошел», — подумал огорченно, вспоминая бравых кадровиков, с которыми начинал войну. — Солдаты! Фюрер направил нас сюда, в эту богом забытую землю, для того чтобы помочь нашим союзникам-итальянцам разгромить англичан и, захватив Суэцкий канал, закупорить Средиземное море как пробкой. Мы сюда приехали на войну, а не на воскресную прогулку. Вам придется пройти через все: через трудности, через кровь и смерть. Если вы расслюнявились от простого полета над пустыней во время болтанки, то это говорит, что вы еще не стали настоящими воинами-германцами. А вы должны стать ими, ибо принадлежите к избранной расе.
Келленберг несколько секунд постоял молча, покачиваясь на носках и держа руки за спиной.
— А сейчас приказываю — наплевать на всякие эмоции и недомогания. Приступить к работе. Разойдись! — Келленберг взглянул на часы: — Фельдфебель! Через час доложите об окончании работ.
Итак, для летчиков авиагруппы началась палаточная жизнь, которую нельзя было назвать приятной. Днем брезент палаток нагревался от солнца так, что в них нечем было дышать. Утром палатки бывали мокрыми от выпавшей росы. Постельное белье, одеяла, обмундирование — все становилось влажным. Одеваясь по утрам, они лязгали зубами от холода.
Несколько дней после прилета летчики устраивались, обживались, изучали район предстоящих действий.