Потом…
За стенами современного белого дома, за окружающими холмами родился и стал нарастать звук. Тысячи сирен противовоздушной обороны по всей округе сплетали свои металлические голоса в единый пронзительный крик, раздирающий барабанные перепонки.
— Видишь, — сказал Миллер. — Я был прав.
Абсолютно спокойно он ждал конца света.
Но конец света не наступил.
Сирены затихли. Возобновился привычный городской шум. Залаяла собака. Натужно взвыл берущий подъем грузовик.
Сильвия Миллер начала смеяться — громко, истерично, уставив палец на застывшего мужа.
— О, Гарри, ты несчастный дурак! Это всего лишь учения, обычные ежемесячные учения!
Миллер уронил голову на грудь и несколько раз судорожно вздохнул.
— Я… я, наверное, прочитал в газете, — ошеломленно пробормотал он. — Должно быть, отложилось в подсознании…
— Звони! — приказала жена. — Звони Берни Фишеру, и мистеру Миттенхольтцеру, и Милдред Бентли. Извинись и объясни, что на тебя нашло временное помешательство, что Утром ты идешь к врачу, что ничего подобного ты о них не Думаешь!
— Что ж, — тихо проговорил Миллер. — Может быть, это и получится. Может быть, если я позвоню…
— Конечно!
— Но я не буду. — Миллер встал, посмотрел на разъяренную жену, на осколки бутылки у стены, на голубую поверхность бассейна за окном и быстро направился к выходу.
— Куда ты, Гарри?
— Кто знает? — Он сверкнул широкой счастливой улыбкой. — Может быть, на Багамы. Или во Францию, в Испанию, в Индию… Главное, Сильвия, это вовсе не конец. Для Гаррисона Клейтона Миллера это только начало!
И он сел за руль своей светло-кремовой машины со свежей вмятиной на бампере и уехал, вызывающе и радостно давя на клаксон.