В своем отчаянии Смит находил даже какое-то успокоение. Он прожил всю свою жизнь, делая то, что должен был делать, и он будет и дальше делать то, что должен, вплоть до самого последнего своего дня. И именно в этом, как понимал Смит, и состояла причина того, почему его жизнь была столь пуста и скучна.
Осознав это, он смог наконец заснуть. Последней его мыслью было: интересно, а где сейчас Чиун?
Чиун, незримо для Смита, провел ночь на месте предстоящего сражения. Облаченный в траурное белое одеяние, старик опустился на колени на бесплодную землю и зажег свечу.
Было прохладно, но он не чувствовал холода. Он поднял глаза и уставился в беззвездное кобальтовое небо. Он молил богов подать ему знак. Он молил об этом всех богов Востока и Запада, он умолял их избавить его от обязанности убить собственного сына. Ибо Римо для старика значил не меньше, чем родной сын, наследник всего того знания, и любви, и силы, которые Чиун накопил за свою долгую жизнь.
— Помогите мне, о боги, — произнес он хриплым шепотом.
И стал ждать.
Он думал о Римо и о старинной легенде, которая свела их, — сказка, хранящаяся в памяти Синанджу и гласящая, что настанет день, когда Мастер Синанджу вернет к жизни мертвого ночного тигра, ходящего по земле в облике белого человека, но на самом деле являющегося инкарнацией Шивы, разрушителя. Человек — Римо — был лишь внешней оболочкой, скрывающей священный дух. Чиун мог убить человека, но кто из смертных — пусть даже Мастер Синанджу — осмелится убить Шиву?
— Помогите мне, о боги, — повторил Чиун.
Свеча погасла.
Он снова зажег ее. Слово Мастера, данное при заключении контракта, столь же свято и нерушимо, как и надпись на камне. Он дал слово Смиту в обмен на такое количество золота, что Синанджу не будет голодать до скончания века.
Но Смит не знал, о чем он просит. 0и не знал легенду о Шиве. Люди, подобные Харолду Смиту, не верят в такие вещи. Они верят только тому, что слово Мастера Синанджу крепко.
— Помогите мне, о боги, — сказал Чиун в третий раз.
Порыв ветра опять задул свечу. Других знаков не было.
Чиун не стал зажигать свечу снова. Он сидел в темноте — одинокий, безмолвный.
Он плакал.
Глава шестнадцатая
Марсия, сидя внутри полой скалы, в перископ рассматривала внешний мир.
— День сегодня чудесный, — заметила она и хихикнула. — Великолепный день для наступления конца света.
Бьюэлл кивнул и пригладил свои зализанные назад волосы.
— Но мне не хотелось бы чтобы ты это сделал просто так, — продолжала Марсия.
— Что ты имеешь в виду?
— Я не хочу чтобы ты сам все сделал, а потом сказал мне, что все готово. Я хочу видеть все. Шаг за шагом, — пояснила она. — Я хочу видеть все, что ты делаешь, и понимать, что ты делаешь.
— Хорошо, — согласился Бьюэлл. — Начнем сейчас же. Пошли.
Он встал из-за столика, за которым пил свой травный чай, и подошел к одному из компьютерных терминалов, стоявших вдоль стен в его жилых апартаментах.
Он щелкнул выключателем, нажал на какие-то клавиши и разделил экран на две половинки.
— Так, сначала слева, — сказал он. — Это номер один. — Он налил еще какие-то клавиши, и на левой половине экрана зажглась надпись «Готово». Это — ракеты русских, — объяснил Бьюэлл. — Я уже внедрился в систему компьютеров, которые ими управляют. А теперь номер два...
Он нажал еще несколько клавиш, и вскоре слово «готово» появилось и на правой половине экрана.
— Номер два — это Соединенные Штаты. Теперь ракеты обоих государств готовы нанести удар.
— А как ты их приведешь в движение?
— Чтобы запустить русские ракеты, я просто наберу команду «Один — огонь» и шифр. Вот и все что нужно. А чтобы запустить американские, я наберу «Два — огонь» и шифр. Они уже запрограммированы и готовы взлететь.
— А откуда ты знаешь, куда они полетят? — спросила Марсия.
— С этим мне вообще ничего не надо делать. Русские ракеты запрограммированы на то, чтобы поразить цели на территории США, а американские нацелены на СССР. Я просто оставил все как есть.
— Во всем этом мне никогда не разобраться, — вздохнула Марсия.
— Ты что, мне не веришь? — возмутился Бьюэлл. — Я-то давно во всем разобрался. Если бы я захотел перенацелить все эти ракеты, например, на Южную Африку, я бы просто написал на экране: «один», потом ввел бы широту и долготу Южной Африки, потом дал бы команду «огонь». И ракеты полетели бы туда, куда я приказал.
— А американские ракеты ты бы так же перенацелил? — поинтересовалась Марсия.
Бьюэлл кивнул.
— Просто ввести широту и долготу — вот и все. Они сами наведутся на цель после запуска. Я уже разобрался со всеми координатами.
— Ты великолепен, Абнер. Просто великолепен.
— Верно, — согласился Бьюэлл.
— Ты сказал, что для запуска тебе нужен шифр. Какой он?
— Он у меня где-то в голове, — ответил Бьюэлл. — Когда понадобится, я его вспомню.
— А координаты? — продолжила допытываться Марсия.
Бьюэлл махнул рукой в сторону одного из компьютерных терминалов, на котором в беспорядке были навалены стопки бумаги.