Кто мог их унести?
Он обшарил глазами горизонт, чувствуя, как в груди у него поднимается какое-то странное чувство. Почему-то потеря тел показалась ему столь же трагичной, как и потерн самих Римо и Чиуна. Они оба были принесены в жертву благороднейшему делу. Даже в свой последний день, когда ему суждено будет отправиться в ад, Смит сможет сказать это в свою защиту. Но потерять их тела...
Его переполняло чувство стыда, и он не нашел ничего лучшего, как опуститься на землю в окружении трех гротескно изуродованных тел и заплакать, словно потерявшийся ребенок.
Он плакал о Римо – невинном человеке, которого он так легко предал, он плакал о Чиуне – старике, которого он заставит убить собственного сына; он плакал о себе – об усталом, разочарованном человеке, которому больше не снятся сны, а вся жизнь превратилась в один сплошной кошмар наяву.
Он не слышал звука приближающихся шагов. Да и сами шаги были неслышны для человеческого уха.
– Никогда не жалел, что у тебя нет фотоаппарата?
Это был голос Римо.
Смит поднял глаза, и Чиун чуть свысока усмехнулся. Оба они стояли перед Смитом, живые и невредимые.
– Вы живы, – выговорил он.
– Вы очень проницательны, о император, – раболепно произнес Чиун и низко поклонился.
– Я... – Смит осекся, встал и быстро вытер глаза рукавом. – Мне что-то попало в глаз. Я никак не мог достать. – И не ожидая ответа, он указал на кровь на руках Чиуна. – Я видел, – сказал он. – Вашу схватку.
Чиун охнул, увидев на руках кровь, и быстро спрятал руки в рукава кимоно.
– Простите меня, о наблюдательнейший, – произнес он. – Я так спешил, что забыл смыть сок куриной печенки.
Он повернулся к Смиту спиной, поплевал на руки и энергично потер их друг о друга.
Смит перевел взгляд на Римо, но Римо исчез.
Подавив крик, Римо перебежал на другой конец площадки, туда, где лежала Памела, и склонился над ее телом. Смит увидел, что он щупает ей пульс, потом к нему присоединился Чиун и оторвал полоску от кимоно. Он свернул из нее тампон, чтобы промакнуть кровь, но за несколько секунд ткань насквозь пропиталась кровью. Чиун покачал головой.
– Зачем ты пришла, ты, приключение на мою задницу? – задыхаясь, спросил Римо.
Мышцы ее лица напряглись. Огромным усилием она раскрыла глаза.
– Не надо говорить, – сказал Римо.
– Надо, – еле выговорила она. Кровь пенилась в углу рта. – Мы убили его?
– Мы убили его, – ответил Римо. – Тебе не надо было приходить ради меня.
– Не ради тебя. Ради Англии. Это моя работа. Мы спасли мир?
– Да, Памела, – ответил Римо. – Мы молодцы. Как ты меня нашла?
– Подкупила клерка в мотеле. Подслушал твой телефонный разговор. Сказал мне, где. – Она попыталась улыбнуться, и изо рта потекла струйка крови. – Всегда знала, что ты лгун.
Римо стиснул зубы. Кожа вокруг ее век уже начала бледнеть. Она скоро умрет.
– Спасла жизнь твоего друга, – поведала Памела.
Жаль, что я не могу спасти твою, подумал Римо. Но только кивнул.
– Мы сделали это, – произнесла Памела. Голос ее становился совсем неразличим. Римо наклонился к ней пониже, и она сказала – Римо.
– Что?
– Сделай это еще раз, пожалуйста.
– Что сделать?
Медленно, руками слабыми, как у ребенка, она взяла Римо за руку и поднесла ее к своему левому запястью. Он едва прикоснулся к ее коже, как ее глаза погасли.
Римо выпрямился. Глаза у него повлажнели. Он, не отрываясь, смотрел на тело, и Смит услышал, как он бормочет:
– Вот так-то, дорогая.
Римо и Чиун вместе со Смитом прошли в подземную крепость Бьюэлла, чтобы убедиться, что там больше никто не прячется.
Подземные апартаменты были пусты а компьютеры привели Смита в полный восторг.
– Боже мой! – воскликнул он. – Тут хранится информация о мельчайших деталях оборонительных систем Советского Союза и Америки.
Он подпрыгнул от радости и принялся что-то набирать на клавиатуре, время от времени издавая возгласы удивления и восторга.
Потом он снял трубку телефона.
– Зовете на помощь? – поинтересовался Римо.
Смит посмотрел на него с отсутствующим выражением лица.
– Звоню в Фолкрофт. Я тут все настроил так, что мои компьютеры перепишут и усвоят всю информацию, какая тут есть.
– Мы вам больше не нужны? – спросил Римо.
– Нет, я сам справлюсь. Вы можете идти.
– Хорошо, – обрадовался Римо. Уже стоя в дверях, перед выходом на вершину плато, он обернулся и спросил: – Смитти, а почему вы плакали?
– Я же сказал вам, – ответил Смит. – Мне что-то попало в глаз.
Он отвернулся и занялся компьютером.
– Так ты убил бы меня? – спросил Римо Чиуна, когда они пересекали поросшую жесткой травой поляну у подножия скалы.