Медсестра на несколько секунд призадумалась, а затем достав один из цилиндриков, ввела препарат в огрызок ампутированной руки сильно стонущего бойца. Как только реаниматор попал в мышцу, парень закатил глаза, затем обмяк и мерно засопел.
– Химия своё дело знает – проговорил сержант ВДВ, и указал на раненого, прикрытого шинелью с погонами майора.
После этого медсестра обошла всех, и через минуту стороны перестали доноситься из кузова.
– Ну а теперь красавица не жлобись, и ответь на вопросы капитана – попросил сержант.
Медсестра тяжко вздохнула, и на её щёчках появился румянец.
– Вон там город Волоколамск – сказала она и указала немного правее дороги по которой приехал грузовичок. – Но туда не пробиться, немцы перекрыли все пути.
Услышав знаковое название населенного пункта, Сухов быстро подгрузил трехмерную карту Московской области, в информационное поле, и определил их примерное местоположение.
– Значит вон там железная дорога, и станция Дубосеково? – уверенно проговорил капитан ВДВ, указав на дорогу.
– Да – подтвердила медсестра.
– А сегодня шестнадцатое число – пробурчал Сухов, не вполне доверяя самому себе.
– Сухой, что такое? – поинтересовался сержант, почувствовав его смятение.
– Да то что сегодня днём, шестнадцатого ноября, один из батальонов Панфиловский дивизии, даст под станцией Дубосеково бой и сожжёт пару десятков танков и бронетранспортёров, замедлив продвижение массивной танковой группы.
– Подвиг двадцати восьми панфиловцев – ошарашенно проговорил сержант.
– Он самый.
– И кто конкретно так отличится?
– Кажется четвёртая рота – ответил Сухов, который в этот момент лихорадочно вспоминал, всё что помнил из истории обороны Москвы.
– Нет, четвёртая рота сегодня точно боя не даст – неожиданно проговорила медсестра.
– Почему? – спросил Сухов.
– Да вот почему – пробурчала она и указала на раненых. – Это почти всё что от неё осталось. Вчера вечером прямо на только что подготовленные окопы налетели бомбардировщики и отутюжили там всё. Мы с Абаем и несколькими бойцами всю ночь раненых собирали. Теперь на позициях от силы взвод наших остался, да и то там половина контуженный и легкораненых.
После объяснения девушки, капитан переглянулись с сержантом, и вернул шофёру трёхлинейку. А ещё через пару минут грузовичок скрылся за поворотом.
– А может, их позиции заняла другая рота? – спросил боец в ратнике, слышавший весь разговор.
– Не знаю, надо на месте посмотреть. Тут пешком идти километра три. Сухой, предлагаю прогуляться – предложил сержант.
– А выдержишь? – поинтересовался Сухов, и сержант в ответ коротко кивнул.
Капитан и сам хотел разобраться в том, что тут происходит, и понять, что делать дальше. Ведь если они действительно вырвались из хроно-аномалии и попали в 1941 год, то им придется прятаться даже от своих.
Через пол часа, они добрались до железной дороги, и осмотрели развороченные взрывами позиции. Судя по дымку костра, обнаруженным визором часовым, и плохо замаскированным блиндажам, на правом фланге осталась пулемётная точка с «Максимом», и пара окопов с противотанковыми ружьями.
Посмотрев через боевой планшет на практически точную схему расположения бойцов, сержант нахмурился.
– Нет, так они и пару танков не задержат.
– Согласен, два «ПТРД» и станковый пулемёт. Этого маловато будет – нехотя согласился Сухов.
– А сколько конкретно немцев пойдет через позиции батальона.
– Танковый полк и батальон мотопехоты – уверенно ответил капитан.
– Значит никакого подвига панфиловцев не было – растерянно проворчал боец в тяжёлом ратнике.
Выслушав его, капитан и сержант переглянулись. И в этот миг Сухов понял, что так просто отсюда не уйдет. Поэтому что просто себе этого потом не простит. Одноногий сержант почувствовал настрой командира, и вытянув из разгрузки голубой берет, надел его на покрытую мелкими шрамами короткостриженную голову.
– Нет. Подвиг был – зло прорычал капитан Сухов, и посмотрел в глаза последних, оставшихся в живых бойцов его роты ВДВ. – Пошли парни, надо просто немножечко помочь нашим. Надеюсь боезапаса у нас хватит – спокойно добавил он, затем перехватил поудобнее пулемёт, вышел из-за обожжённой стены сруба, и побрёл в сторону линии покрытых воронками окопов.
Интерлюдия 4. Отрыв
Координатор.
Человекоподобный аватар ИскИна трепыхался, словно попавший под шквальный ветер кусок медленно тлеющей ткани, при этом от него постоянно отрывались ярко горящие пиксели, беспрепятственно проходившие через оболочку хроно-тория и бесследно исчезавшие, между ветвей голограммы гигантского древа.