***
…Соня оказалась очень милой девушкой не только внешне. В общении с ней Пономарев к великому удовольствию обнаружил множество схожих черт характера. Очень быстро легкое отчуждение между ними растаяло, превратившись в очень горячее, все нарастающее чувство взаимной симпатии, переходящее, натурально, в любовь.
После первого поцелуя Пономарев удивился, что знает Соню всего часов десять, а не лет двадцать. И, что удивительно, как точно было угадано Матушкой Дорафелей, если она не врет, их взаимное влечение при встрече. Ему было и невдомек, что на это-то все и было рассчитано умной старухой…
В тот самый момент, когда Пономарев вспомнил о необходимости спросить Соню о принципе действия загадочных зеркал, он понял, что малость опоздал. Вспомни он часика на два-три раньше, может быть, что-нибудь и удалось бы узнать, но на дворе уже светало, и брачная ночь приближалась к концу.
Пономарев бросил ласкающий взгляд на свою жену и понял, что она так же далека от воспоминаний о зеркале, как и от вчерашнего дня. Что-ж, эта ниточка была упущена и Пономарев, кувыркаясь в мягких шкурах с новобрачной, стал перебирать в уме остальные способы выхода из этой интересной ситуации.
Внезапно он вспомнил, что Дорафеля говорила ему об утре после брачной ночи. Надо бы сходить к ней и попытаться выяснить что-нибудь полезное.
Пономарев оставил Соню отдыхать, а сам вышел из пещеры, чтобы подняться наверх, к старой колдунье.
На улице его ожидала целая процессия из новых знакомых мужчин и женщин. Как только он появился, выйдя из пещеры и щурясь на восходящем солнце, дружно грянули праздничные дудки и в Пономарева полетели цветы и слова приветствия.
– Зер Контуфф! Зер Контуфф! – скандировала толпа.
Пономарев наконец понял, что они имеют в виду его, выкрикивая это имя, и приветливо махнул рукой в ответ, не понимая, однако, почему его удостоили столь радостными и торжественными приветствиями.
– Зер Контуфф! Зер Контуфф! Ура!!!
Пономарев недоумевал, почему все так радуются ему, будто бы провести ночь с женщиной здесь великий подвиг. Продолжая недоумевать, он ступил на площадку подъемника и под радостные возгласы народа стал медленно возноситься наверх.
Пономареву было страшно неудобно…
***
…Некоторое время Соловьев ощущал, что падает в какую-то бездну, заполненную непроглядным туманом. Скорее всего, так оно и было, поскольку это ощущение завершилось резким ударом.
Соловьеву показалось, что он превратился в лепешку, и теперь Пономареву придется изрядно потрудиться, чтобы создать из его останков хотя бы чучело.
Однако Соловьев не умер. Он свалился в воду с высоты 47 метров, выпав из зеркального рефлектора в прожекторе старого маяка.
Придя в себя и всплыв на поверхность, Соловьев увидел невдалеке выступающее из тумана основание некого уходящего в высь кирпичного сооружения. Серые, холодные волны, в которых плескался теперь Соловьев, бились о крутые стены башни.
Соловьев хмыкнул, решив про себя, что на Тот свет это вроде не похоже, а, стало быть, надо выбираться, и поплыл, грациозно гребя одной рукой, поскольку в другой он по-прежнему держал свой автомат.
Подплыв к кирпичному сооружению, Соловьев нашел на нем несколько выступов и вылез из воды, цепляясь за них сильными протезами. Вода ручьями стекала с его намокших штанов и падала вниз.
Смотритель маяка оказался маленьким сморщенным старичком лет двухсот отроду. Он сидел в своей каморке, ковыряясь допотопным паяльником в чреве некого электронного монстра, напоминающего стиральную машину или что-то в этом роде. Старичок смотрел на Соловьева умными глазами, а с луженого конца его паяльника перпендикулярно потолку медленно тянулась сизая струйка дыма. Сильно пахло канифолью.
– Здравствуйте, – сказал Соловьев.
– Ты сырой, – ответил ему старичок, откладывая паяльник в сторону. – Издалека будешь?
Соловьев пожал плечами – откуда ему знать!
– Из Архангельска, – сказал он, решив, что старичок сам разберется, далеко это или близко.
– Хм, – сказал старичок в ответ и посмотрел на автомат в руках Соловьева.
– Вам известно что-либо об Инкубаторе? – сходу спросил Соловьев, надеясь, что смотритель что-нибудь знает и даст ему нужное направление.