Когда я прибежала на место, всюду был пожар. Горели деревянные леса и шкуры, закрывающие входы в пещеры. В дыму метались несчастные соплеменники и гоняющиеся за ними мои давешние знакомые. Первым делом я бросилась в горящие жилища, пытаясь спасти детей и стариков. Но очень быстро я заблудилась в кромешном дыму, затем меня уронили на землю и несколько раз прошли по моей спине ногами. Мне была бы крышка, но тут вдруг чья-то сильная рука схватила меня за щиколотку и втянула в укрытие, оказавшееся маленькой пещеркой, служащей для хранения пищепродуктов. Это была Дорафеля. Тело ее носило следы побоев и ранений.
– Милая Соня! – сказала она охрипшим голосом, поскольку горло ее было перерезано. – Ты единственная женщина нашего племени, способная родить ребенка мужского пола… Спасайся, пока не поздно… Найди Пономарева и передай ему формулы Зеркал… Вот они…
Она передала мне свиток с формулами и скончалась. Я же еле успела унести ноги… – закончила Соня и заплакала.
Пономарев нежно обнял подругу и погладил ее по голове, успокаивая.
Соловьев, почувствовав некоторое неудобство, взял автомат и, сказав: «Пойду на крышу, посмотрю, чем там люди занимаются,» – вышел из комнаты, оставив влюбленных позаниматься своими делами наедине.
Лейтенант Герасимов сидел на стуле и разглядывал окрестности в трубу, вертя в руке противотанковую гранату. Соловьев поздоровался.
– А-а, Соловьев! – воскликнул лейтенант, аккуратно положив гранату на пол. – Давненько тебя не было видно.
– Как там дела на фронте?
– По-моему, что-то странное замышляется. Вон, посмотри-ка туда…
Соловьев взял у лейтенанта трубу и приложил к ней глаз. То, что он увидел, было действительно странным. И страшным. Вдали, в конце проспекта, медленно покачивалось в воздухе, словно надувной шар, здание Инкубатора. Оно висело над самой землей, слегка окутанное неким дымообразным газом. Вокруг Инкубатора копошилось множество больших и малых роботов. Похоже, Инкубатор медленно перемещался в сторону Дома Культуры.
– Однако, – сказал Соловьев, догадавшись, что Инкубатор хочет предпринять.
Судя по всему, это был последний и решительный акт в этой войне. Инкубатор сам собирался покончить с повстанцами. Решение быстро созрело в голове Соловьева.
– Кто тут у вас командует? – спросил он.
– Вообще-то я, – признался Герасимов. – Жукин-то сбежал.
– Так вот. Я агент Галактической Спецслужбы Джим Соловьев. Вот мое удостоверение. С этого момента вы должны подчиняться только моим приказам! Ясно?
– Так точно, гер офицер! – лейтенант вытянулся по струнке и с готовностью взял под козырек.
– Значит так, – начал Соловьев. – Вот мой первый приказ: немедленно вывести всех людей из Дома Культуры и с позиций вокруг него, а затем всем разойтись в разные стороны и укрыться в развалинах. Ясно?
– Так точно, гер… Но… Ведь…
– И никаких мне! – отрезал Соловьев. – Выполнять! А других приказов не будет. Инкубатор я беру на себя.
Герасимов пожал плечами и пошел выполнять приказание. Соловьев помолился Богу, чтобы лейтенант не сглупил и сделал все, как надо, поднял оставленную Герасимовым гранату и машинально сунул ее в задний карман штанов.
В этот момент на крыше показался Пономарев.
– Все в порядке, Соловьев, – сказал он. – Теперь мы знаем, как пользоваться зеркалами, но вот беда – нет у Сони никакой формулы, в которой что-либо сказано о Зеркальной Комнате… Что же делать?
Соловьев поморщил лоб.
– Дело, конечно, хреновое, – сказал он, – но другого ничего не остается. Мы едем к Ведуну. Надо полагать, у нас это получится.
– Ведун? – переспросила Соня. – Что-ж, попробуем…
Она разложила на верстаке какие-то бумаги и достала из сумочки логарифмическую линейку.
– Сейчас, – бормотала она, что-то высчитывая. – Должно получиться, ибо это имя – Ведун – действительно имеется в моих справочниках.
Закончив расчеты. Соня подошла к зеркалу и, произнеся длинную, замысловатую фразу, только что составленную на бумажке, помахала перед зеркалом рукой. Зеркало тотчас прояснилось и на нем стали ясно видны очертания знакомой Соловьеву квартиры Ведуна. Был виден и сам старик, суетящийся у любимого компьютера.
– Здравствуй, Ведун! – поприветствовал Соловьев старца, входя в комнату через до зеркального блеска начищенный таз. За ним последовали Пономарев и Соня.
Ведун повернул к ним голову и, казалось, ничуть не удивился.
– А! – сказал он. – Здравствуйте, здравствуйте, молодые люди. Я тут как раз вычисляю, а вы – нате вон! – сами прыбымши!