Они продолжили путь к воротам, через которые прорвались силы Каташи. Когда они появились в поле зрения, Аса поборола воспоминания о волне солдат, разбивающихся о тонкую линию клинков ночи, которым было поручено удерживать эту часть наступления, пока другие клинки убегали. Схватка была одной из самых напряженных в ее жизни. Она помнила вспышки стали и фонтаны крови, но больше ничего.
Но она помнила свои чувства, в которых ей было неудобно признаться даже себе. В разгар той битвы она была спокойна, готова отдать жизнь, чтобы спасти клинки. Но теперь, когда непосредственная угроза исчезла, исчезло и ее чувство цели. Она не разделяла веры Коджи.
Несмотря на разорение, она чувствовала силу его оптимизма и надежды. Он стоял в остове города, который когда-то был его домом. Его плечи были расправлены, а голова — высоко поднята.
Они стояли бок о бок, но их разделяли лиги разницы. Часть нее хотела разделить его чувство цели, но большая часть просто хотела оставить конфликт позади. Как и ее наставник Дайсуке, все, чего она желала, — это жизнь, не тронутая мирскими заботами. Идея присоединиться к отстраненному клинку ночи и его семье временами перерастала в сильное желание, хотя бы для того, чтобы избежать этого безумия.
Голос Коджи заставил ее вздрогнуть.
— Что тебя беспокоит?
Она пыталась найти ответ, достаточно близкий к правде, чтобы не врать.
— Какой в этом был смысл?
Его голос был обнадеживающим:
— Мы можем отстроиться.
Аса повернулась к нему, бросая вызов его оптимизму.
— Ты действительно в это веришь?
— Я должен, — его голос звучал уверенно, но плечи чуть опустились, показывая правду. Казалось, даже его оптимизм мог быть поврежден.
Они вернулись в сердце руин, где стояли останки Зала Совета, такие же разрушенные, как и любое другое здание. Клубы дыма все еще поднимались, что-то горело глубоко внутри. Аса задавалась вопросом, осталось ли в ней что-нибудь, что могло бы гореть, или ее огонь погас навсегда.
Она взглянула на Коджи.
— Ты нашел ответы?
Он молчал, глядя на здание. За все время, проведенное вместе, она никогда не видела отчаяния на его лице, но теперь оно было там, его глаза стали мокрыми, когда он увидел некогда бьющееся сердце клинков.
Он обернулся прежде, чем она увидела, как покатились слезы. Когда он ответил, его голос был решительным:
— Мы должны работать лучше.
В этот момент Аса почувствовала присутствие в улице от них. Коджи, должно быть, уловил то же самое. Она увидела, как он выпрямился и посмотрел в ту сторону. Оно было слабым, но двигалось.
Они подумали об одном. Там был выживший, которого они как-то пропустили? Насколько они знали, они одни были в городе сегодня, и другой солдат ощущался бы для их дара сильнее. Аса побежала, быстро обогнав Коджи в его ослабленном состоянии.
За углом она никого не увидела. Аса глубоко вдохнула и взяла себя в руки. Присутствие было слабым, исходило от отчасти рухнувшего дома. Она медленно прошла туда, Коджи следовал за ней в нескольких шагах, его затрудненное дыхание звучало так, будто он только что взбежал по склону горы.
Аса отпрянула, когда присутствие внезапно выскочило из дома на нее. Это действие вызвало смятение у нее. Выжившие не должны двигаться так быстро, как и люди с такой слабой энергией.
Аса увидела блеск короткого ножа в солнечном свете и споткнулась, рухнула на спину, когда из тени вылетела фигура.
С первого взгляда Аса все поняла. Человек был грязным, одежда лохмотьями свисала с узких плеч. Ребра были отчетливо видны через отверстия в тунике, а тело шаталось.
Вор сжимал небольшой сверток другой рукой. Их разделяло несколько шагов, и Аса не чувствовала страха. Сильный порыв ветра сдул бы этого человека.
Затем тряпка соскользнула со свертка, и Аса мельком увидела то, что выглядело как золото.
Аса мгновенно вскочила на ноги, и если у нее когда-то были опасения по поводу огня в ее душе, они быстро утихли, когда она потянулась за мечами. Кто-то посмел так осквернить место, где клинки жили и умирали! Она вытащила один из своих мечей из ножен, но чья-то рука крепко сжала ее запястье.
В момент замешательства вор повернулся и убежал. Это скорее ковылял, чем бежал, и натренированный глаз Асы видел, как вор берег левую ногу. Она поймала бы его мгновенно, как бы близко он ни подошел к главным воротам.
— Отпусти его, — сказал Коджи.
— Он украл у клинков, — она пыталась взять себя в руки, но в ее голосе сочился яд.