– Что там делать? Подворье-то сгорело.
– Людей мастеровых наймем, они и свои, и наше подворье поднимут. Еще краше станет.
– Как долго тебя не будет. Знаешь, Михайло, об одном прошу. Коли помру я при родах, а дитя выживет, ты уж найди и для него, и для Петруши женщину, которая могла бы стать им матерью.
– Даже думать об этом не смей! Все пройдет хорошо.
– Я тебя на самый крайний случай прошу. Обещай сделать так. Мне от того легче будет.
– Мы будем вместе. Ты, я, Петруша и ребятеночек наш!
– Обещай, Михайло!
– Ты забудь плохое и давай-ка вставай. Жене следует мужа проводить.
– Тяжко вставать, Михайло.
– Надо, Алена.
– Ты не обещал.
– Этого ты не услышишь. Олеся! – крикнул он.
Та быстро объявилась.
– Слушаю, боярин.
– Помоги боярыне встать и выйти во двор. Я буду там ждать.
– Извиняй, Михайло Лексеич, но, может, ей лучше полежать?
– А что повитуха говорит?
Девушка вздохнула и ответила:
– Что двигаться больше надо.
– Ну вот! Зачем тогда лежать? Помогай, и во двор, не спеша, потихоньку.
Бордак вышел из опочивальни, спустился во двор.
Там стоял Огнев:
– Воевода, дружина к походу готова, ждет наказа, – доложил он.
– Погоди немного, Лука.
– Разумею, прощайся, боярин, не торопись. Мы подождем, а утраченное в пути наверстаем.
Бордак немного побыл с семьей во дворе.
Пришло время прощаться. Он обнял плачущую жену, сопевшего Петрушу и сказал:
– Я вернусь. Вы только берегите себя.
Воевода ушел к церкви, где на конях гарцевали опричники, сел в седло.
Парфенов стоял в стороне.
Бордак подъехал к нему и спросил:
– Проводника до Гардонки нашел?
– Нашел. Это Степан Лекан, знатный охотник.
– Где он?
– Да вон, у входа в церковь. Я наказал ему ждать, покуда не позовут.
– С припасами порядок?
– В сумах воинов запас на неделю.
– Этого хватит. Значит, проводник Степан?
– Да.
Бордак взглянул на мужика и крикнул:
– Степа, подойди.
Мужик подбежал к нему. Был он крепок телом, суров лицом, в жилистых руках сжимал топор.
– Зачем топор тебе нужен, Степа? – с улыбкой осведомился Бордак.
– Сгодится, боярин, без него в лесу делать нечего, как и без огнива. Пропадешь.
– Ладно. Дорогу до Гардонки хорошо знаешь?
– Хорошо, не хорошо, а знаю. Там места дичью богатые, встречаются и лось, и косуля. Бывало, я и на медведя ходил. У меня недалеко от деревни той даже избушка охотничья есть.
– А далее дорогу покажешь?
– Смотря куда.
– К озеру.
– Это к Тихому?
– Да. Почему его так прозвали?
– Да потому что глухие места там, тихие.
– Значит, и к деревне Ширя провести можешь?
Мужик подбоченился и заявил:
– Ты, боярин, не ходи вокруг да около, говори, куда дружину вывести надо.
– К селу Треблино.
– Угу. Так на что тогда тебе Ширя?
– Так по чертежу чрез нее ближняя дорога получается.
– Это только по чертежу твоему. А на самом деле идти чрез Ширю – только накручивать лишние пять верст.
Парфенов не без удивления посмотрел на мужика.
– Есть другая дорога?
– В лесу, княжич, дорога редко бывает, а вот троп хватает. Есть такая, по которой от озера прямо на Бочарово выйти можно, а там до Треблино останется всего тридцать верст.
– Поведешь нас до Треблино, – решил Бордак.
Мужик кивнул.
– Я завсегда готов, вот только харча у меня в таком достатке нет, чтобы и до Треблино дойти, и вернуться в обрат.
Бордак взглянул на Парфенова.
Тот кивнул.
– Я все понял, Михайло. Ты, Степка, покуда коня тебе приведут, дуй на кухню моего подворья, там ключник. Ты его знаешь, передай, чтобы дал тебе харча на неделю. Сума-то есть?
– Была где-то в доме.
– И суму пусть даст. С ней вернешься сюда. Только быстро, Степка!
– Угу, я мигом.
После обеда дружина покинула село Стешино.
В головной дозор опять вошли люди Ивана Пестова. Проводник Степан Лекан, очень довольный собой, скакал на молодом коне рядом с первым воеводой боярином Бордаком, указывал тропы, сокращающие путь.
Михайло был молчалив. Прежде он опасался за жизнь Алены, теперь его мучили думы о том, как пройдут роды. Парфенов, как уж мог, отвлекал товарища от тяжких размышлений. Впрочем, вскоре воеводе стало не до них.
Торфяное и Гардонка представляли собой жуткое зрелище. Сожженные избы, разграбленные дворы, уничтоженные посевы, трупы в селениях и поле. Тут знатно погуляла орда Девлет-Гирея.
– Надо бы отпеть и похоронить погибших, – проговорил Парфенов.
– Это же сколько времени потеряем, Василь? Мы никак не можем задерживаться здесь.