Выбрать главу

– Что там делать? Подворье-то сгорело.

– Людей мастеровых наймем, они и свои, и наше подворье поднимут. Еще краше станет.

– Как долго тебя не будет. Знаешь, Михайло, об одном прошу. Коли помру я при родах, а дитя выживет, ты уж найди и для него, и для Петруши женщину, которая могла бы стать им матерью.

– Даже думать об этом не смей! Все пройдет хорошо.

– Я тебя на самый крайний случай прошу. Обещай сделать так. Мне от того легче будет.

– Мы будем вместе. Ты, я, Петруша и ребятеночек наш!

– Обещай, Михайло!

– Ты забудь плохое и давай-ка вставай. Жене следует мужа проводить.

– Тяжко вставать, Михайло.

– Надо, Алена.

– Ты не обещал.

– Этого ты не услышишь. Олеся! – крикнул он.

Та быстро объявилась.

– Слушаю, боярин.

– Помоги боярыне встать и выйти во двор. Я буду там ждать.

– Извиняй, Михайло Лексеич, но, может, ей лучше полежать?

– А что повитуха говорит?

Девушка вздохнула и ответила:

– Что двигаться больше надо.

– Ну вот! Зачем тогда лежать? Помогай, и во двор, не спеша, потихоньку.

Бордак вышел из опочивальни, спустился во двор.

Там стоял Огнев:

– Воевода, дружина к походу готова, ждет наказа, – доложил он.

– Погоди немного, Лука.

– Разумею, прощайся, боярин, не торопись. Мы подождем, а утраченное в пути наверстаем.

Бордак немного побыл с семьей во дворе.

Пришло время прощаться. Он обнял плачущую жену, сопевшего Петрушу и сказал:

– Я вернусь. Вы только берегите себя.

Воевода ушел к церкви, где на конях гарцевали опричники, сел в седло.

Парфенов стоял в стороне.

Бордак подъехал к нему и спросил:

– Проводника до Гардонки нашел?

– Нашел. Это Степан Лекан, знатный охотник.

– Где он?

– Да вон, у входа в церковь. Я наказал ему ждать, покуда не позовут.

– С припасами порядок?

– В сумах воинов запас на неделю.

– Этого хватит. Значит, проводник Степан?

– Да.

Бордак взглянул на мужика и крикнул:

– Степа, подойди.

Мужик подбежал к нему. Был он крепок телом, суров лицом, в жилистых руках сжимал топор.

– Зачем топор тебе нужен, Степа? – с улыбкой осведомился Бордак.

– Сгодится, боярин, без него в лесу делать нечего, как и без огнива. Пропадешь.

– Ладно. Дорогу до Гардонки хорошо знаешь?

– Хорошо, не хорошо, а знаю. Там места дичью богатые, встречаются и лось, и косуля. Бывало, я и на медведя ходил. У меня недалеко от деревни той даже избушка охотничья есть.

– А далее дорогу покажешь?

– Смотря куда.

– К озеру.

– Это к Тихому?

– Да. Почему его так прозвали?

– Да потому что глухие места там, тихие.

– Значит, и к деревне Ширя провести можешь?

Мужик подбоченился и заявил:

– Ты, боярин, не ходи вокруг да около, говори, куда дружину вывести надо.

– К селу Треблино.

– Угу. Так на что тогда тебе Ширя?

– Так по чертежу чрез нее ближняя дорога получается.

– Это только по чертежу твоему. А на самом деле идти чрез Ширю – только накручивать лишние пять верст.

Парфенов не без удивления посмотрел на мужика.

– Есть другая дорога?

– В лесу, княжич, дорога редко бывает, а вот троп хватает. Есть такая, по которой от озера прямо на Бочарово выйти можно, а там до Треблино останется всего тридцать верст.

– Поведешь нас до Треблино, – решил Бордак.

Мужик кивнул.

– Я завсегда готов, вот только харча у меня в таком достатке нет, чтобы и до Треблино дойти, и вернуться в обрат.

Бордак взглянул на Парфенова.

Тот кивнул.

– Я все понял, Михайло. Ты, Степка, покуда коня тебе приведут, дуй на кухню моего подворья, там ключник. Ты его знаешь, передай, чтобы дал тебе харча на неделю. Сума-то есть?

– Была где-то в доме.

– И суму пусть даст. С ней вернешься сюда. Только быстро, Степка!

– Угу, я мигом.

После обеда дружина покинула село Стешино.

В головной дозор опять вошли люди Ивана Пестова. Проводник Степан Лекан, очень довольный собой, скакал на молодом коне рядом с первым воеводой боярином Бордаком, указывал тропы, сокращающие путь.

Михайло был молчалив. Прежде он опасался за жизнь Алены, теперь его мучили думы о том, как пройдут роды. Парфенов, как уж мог, отвлекал товарища от тяжких размышлений. Впрочем, вскоре воеводе стало не до них.

Торфяное и Гардонка представляли собой жуткое зрелище. Сожженные избы, разграбленные дворы, уничтоженные посевы, трупы в селениях и поле. Тут знатно погуляла орда Девлет-Гирея.

– Надо бы отпеть и похоронить погибших, – проговорил Парфенов.

– Это же сколько времени потеряем, Василь? Мы никак не можем задерживаться здесь.