Еще в начале мая 1945 года Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский, в то время командовавший войсками 2-го Украинского фронта, в разговоре со мной поделился мыслями о неизбежности войны с Японией и намекнул, что мне предстоит в ней участвовать. А месяц спустя большая группа генералов 2-го Украинского фронта, возглавляемая многоопытным боевым военачальником, человеком высокой штабной культуры — генералом армии М. В. Захаровым (ныне Маршал Советского Союза) — уже выехала в Москву и была принята в Генеральном штабе.
Маршал Советского Союза А. М. Василевский, назначенный Главнокомандующим советскими войсками на Дальнем Востоке, кратко ознакомил нас с общей обстановкой на новом театре военных действий, а некоторых исполнителей, в том числе и меня, — с планом предстоящей операции.
Александр Михайлович сообщил, что против Квантунской армии советское командование развернуло три фронта, и показал на большой карте Маньчжурии группировку войск.
Вдоль границы от Японского моря до станции Губерово жирной красной линией были обозначены рубежи 1-го Дальневосточного фронта под командованием Маршала Советского Союза К. А. Мерецкова. Стрелы, нацеленные на Харбин и Гирин, указывали направление главного удара его войск. Севернее и северо-западнее располагались армии 2-го Дальневосточного фронта генерала армии М. А. Пуркаева. Действуя на второстепенном направлении, они сосредоточивали основные усилия вдоль северного берега Сунгари на Харбин. А вдоль противоположной западной границы Маньчжурии, протянувшейся за хребтом Большого Хингана, на территории МНР были нанесены исходные районы войск Забайкальского фронта. Главные силы его сосредоточивались на Тамцаг-Булакском выступе, близко подходящем к хребту Большого Хингана. Отсюда им предстояло нанести удар в двух основных направлениях: на Чанчунь и на Мукден — навстречу главной группировке 1-го Дальневосточного фронта.
Юго-западнее главных сил Забайкальского фронта я нашел на карте районы сосредоточения и своей Конно-механизированной группы советско-монгольских войск. Стрела, определявшая направление главного удара, прочерчивала пустыню Гоби и вонзалась в обведенное коричневым овалом большое пространство, включающее города Суйюань, Шанду, Калган, Долоннор, Жэхэ. Надпись в овале гласила: «До шести кавалерийских дивизий и трех пехотных бригад войск Внутренней Монголии князя Дэвана и императора Маньчжурии Пу-И». Далее, в оперативной глубине, синим цветом были отмечены японские соединения…
Мои размышления снова прервал штурман самолета — совсем еще юный офицер:
— Извините, товарищ генерал, вон в той долине видите озеро? Отсюда и начинается речка Тура. Она течет на север. А вон там дальше болотистая пойма, это уже речка Иля. Она течет на юг и впадает в реку Онон-Гол, которая течет с юга из Монголии на север. Просто удивительно, почему так получается.
Я взглянул в окно. Под нами тянулась узкая долина. Подступающие к ней отроги хребтов, поросшие девственным хвойным лесом, казались крутобокими берегами фиордов тайги. Живописные горы, светло-зеленая долина и голубое озеро напоминали собой пейзажи швейцарских Альп, но еще более прекрасные своей нетронутой первозданной красотой. Постепенно тайга отодвинулась от долины реки, и мы, миновав реку Онон-Гол, пересекли государственную границу с Монгольской Народной Республикой, проходящую здесь по хребту Эрмана. За хребтом распростерлась безлесая всхолмленная степь. В заболоченной пойме виднелась речка Дучин-Гол. Прошло не более 15 минут, и она исчезла из поля зрения среди пологих горных массивов; то тут, то там виднелись лишь низинные болота. Самолет летел низко, и мое внимание привлекло крупное стадо диких коз. Напуганные шумом самолета, они устремились на запад, оставляя за собой длинный шлейф пыли. А через некоторое время от рева моторов широким наметом метнулись дикие лошади-степняки. Встречались стада сайги, небольшие стаи волков и даже одичавшие верблюды — поистине своеобразный заповедник!
По мере приближения к Баин-Тумэну все чаще угадывались стоянки воинских частей, расположившихся на дневной привал. Артиллерия, танки, самоходки, транспортные средства были тщательно замаскированы. Те же колонны, которые, несмотря на жару, продолжали марш, поднимали такую пыль, что трудно было определить, кто там движется.
В полдень вдали показался Баин-Тумэн — форпост Монголии на восточных границах. Приземистый и просторный, как сама степь, город оброс многочисленными складами, штабелями боеприпасов и тарного хозяйства горюче-смазочных веществ, обширными палатками, забитыми продовольственными товарами и вещевым имуществом, огромными стогами прессованного сена и горами мешков с фуражом. Особенно бросилось в глаза огромное количество совершенно новых танков и артиллерийских систем разных образцов.