– Ох, Андрюш!.. А ты чё один? – спросила она испуганным полушепотом, когда он ввалился, едва живой, в прихожую.
– Аня с Ваняткой пару дней побудут в больнице.
– Ох ты! – округлила она глаза.
– Профилактически, – пояснил Андрей. – Мы его с такой помойки вытащили!
Валя суетливо перекрестилась несколько раз, что-то шепча.
– Чего Маня делает?
– Спит, чего ж еще. Время-то десять.
– А я и не заметил… Валь, посиди еще пять минут? Я хоть душ приму.
– Давай, Андрюша, давай! Это уже не в счет. Я Михал Юричу позвоню? Он переживает очень.
Маня крепко спала, аккуратно, но не так, как обычно, перепеленутая. В доме было тихо, только доносился через балкон слабый шум улицы.
Ложась в гостиной, Андрей успокаивал сам себя – все закончилось. Все кончилось хорошо… Или почти кончилось, или почти хорошо. Завтра или послезавтра он привезет домой Анну с Ваняткой, и вот тогда все будет совсем хорошо, как и было. Или даже лучше.
Заснул он, не коснувшись головой подушки.
К Анне его пустили только во второй половине дня. Собственно, это она разрешила ему приехать после двух. Окна дорогой одноместной палаты выходили в парк и были открыты. Анна, когда он вошел, сидела у окна в кресле. Ванюшка, как водится, дрых без задних ног.
– Ну чего – как вы? – наклоняясь, чтоб поцеловать жену в височек, спросил Андрей.
– Ничего, врачи говорят – он только в весе потерял.
– Ну, это-то с его аппетитом быстро наверстаем! – беззаботно махнул рукой Андрей. – Ты сама как?
Анна не ответила, снова отвернувшись к окну. Не похоже, чтобы благополучное возвращение сына ее сильно развеселило.
– Ты сядь, пожалуйста, Андрей. Мне нужно тебе кое-что рассказать.
– Господи, Аня, что опять не так?!
– Не кричи, пожалуйста, сядь.
Андрей взял стул и поставил у окна перед Анной.
– Я вспомнила, где видела эту девушку.
– Ну и что? А я могу сказать, где она сейчас, – в тюрьме. Там ей самое место.
– Я вспомнила, где я ее видела, – будто и не слыша его слов, повторила Анна.
– И где? – пришлось отозваться Андрею, потому что Анна явно ждала этого вопроса.
– Там, помнишь, где ты меня нашел прошлым летом, в тот ужасный ливень…
У Андрея больно заныло под диафрагмой. Давно с ним такого не было.
– Это… там, у реки? Когда на тебя напал тот боров? – пугаясь своих слов, едва выдавил он.
– Да. – Анна посмотрела на него. – Там и тогда.
Наверное, эта ночь для нее была тяжелее всех последних, вместе взятых. Глаза Анны были совершенно безнадежные, обведенные синевой, уголки губ горестно опущены.
– Я же говорила… А мне никто не верил, там была еще одна девушка. Мне показалось, что она была там добровольно или почти добровольно. Ко мне она отнеслась враждебно – будто я незваная гостья.
Анна замолкла, глядя на парк за окном.
– И ты думаешь, эта черная и та девчонка – одно и то же?
– Я уверена. Я вчера, когда ее увидела, сразу поняла, что ее знаю… И вот, точно, все вспомнила.
– Хорошо, и что с того?
– Ну, как ты не понимаешь? Они же там с этим…
Она замялась, не зная, как назвать своего похитителя.
– Ну да, с диким, неокультуренным бомжом, – чуть иронично подсказал Андрей.
– Да… Вроде они какое-то время вместе жили, даже хозяйство какое-то вели, если можно это так назвать.
– Угу, пещерное.
Анна молчала, по-прежнему глядя за окно.
– Так что ты хочешь сказать, что Ваня – плод любви этой цыганки и того полудикого мужика?
– Ну да, выходит, так… Но не только это.
Андрей встал и принялся ходить между окном и кроватью.
– А что еще?
– Ну, если верить тому, что говорят в народе… то этот…
– … Пещерный, – не без иронии подсказал Андрей.
– Да… это и есть… тот самый… который у речек…
– Водяной конь, что ли? Оборотень кусачий? Который девушек потрошил?
– Да, да! – Анна закрыла лицо руками и тихо заплакала.
– Ну, дела! – Андрей забегал по проложенному маршруту. – Ты что хочешь сказать, что наш Ванятка – водяной жеребенок?! Будущий оборотень?
Анна, не отрывая рук от лица, кивнула.
– Боже мой, Анна, мы же современные люди! Как можно во все это верить? Смешались в кучу кони, люди… Бред какой-то!
Утомившись от ходьбы, Андрей плюхнулся на стул. Анна, наплакавшись, утерла лицо платком.
– Ты же верил, что я русалка.
– Ну, так это ж очевидный факт. Сырость разводишь – надо, не надо.
Анна невесело усмехнулась. В кроватке заворочался и захныкал обеспокоенный Ванятка. Анна глянула на него, привстала, но мальчик, повозившись, успокоился.
– Это он просто решил размяться, – прокомментировал Андрей. – Не знаю, как насчет способностей к оборотничеству, но спит и жрет Ванька по-дикому. Ладно, давай это дело как-то резюмировать… То есть ты считаешь, что тот, ну, допустим, водяной жеребец или какой-то неадекватный гражданин, решивший таковым себя представить, решил обзавестись семьей и потомством… Так?