Эвелина снова вздохнула.
– Так мы оказались связанными одной веревочкой. Я, как видите, обрела некоторую уверенность, что он не только не убьет меня, но и вынужден будет сам заботиться о моей безопасности. Зато мне нельзя стало теперь и открыто враждовать с ним в страхе за участь матери.
– Та-а-ак… – задумался Денис. – А гибель лайнера…
– Я поняла вас, Крымов. Этим же изводил меня и Курт там, на острове. Но я ясно написала матери, что речь идет именно об убийстве. Кажется, он поверил мне. Но не в этом дело! Главное, что мы действительно оказались связанными одной веревочкой. Боже, какой иногда жалкой выглядела я, наверное, из-за этого в ваших глазах! Часто я готова была возненавидеть себя за непростительное легкомыслие, затянувшее меня в эту мерзкую историю. И только прибытие наших офицеров позволило мне положить конец затянувшемуся кошмару. А вот Жан… Жану это стоило жизни. Вы не знали, а он подслушал как-то наш разговор с Куртом, узнал о его тайне и, конечно же, не удержался, чтобы не бросить это ему в лицо. Ну а Курт… Разве мог этот фашист оставить в живых такого опасного свидетеля. И вот… – на глаза журналистки набежали слезы. – Так что это я во всем виновата.
– Мы оба виноваты перед Жаном, – тихо отозвался Денис. – Но борьбы без жертв не бывает. В главном мы все-таки победили, Эвелина.
– Вы имеете в виду остров? Что же вам удалось сделать, Крымов? – спросила журналистка, нетерпеливо заглядывая ему в глаза.
– Я не хотел вас пугать там, на острове. Но он, оказывается, был обречен. Мы лишь ускорили его агонию. – И Денис рассказал все.
– Какой ужас! – воскликнула Эвелина. – Значит, еще один хороший шторм…
– Да, он мог стать для нас последним. И тогда легенда в самом деле осталась бы легендой.
– А теперь? Вы думаете, наша робинзонада не даст ей новые крылья? Слышали, что сказал боцман?
– Слышал. Но наша робинзонада – это конец легенды. Я отдал немало времени изучению острова. И должен рассказать о нем людям. Я напишу книгу. И всем станет ясно, что никаких островов-призраков в природе не существует.
– А стоит ли, Крымов?
– Стоит. Истина прекраснее любой легенды. И именно в этом предназначение настоящей науки.
– Может быть, вы и правы. Я ведь тоже решила для себя большой вопрос. Помните, я говорила, что мне хотелось бы постичь русский характер.
– И вы постигли его?
– Да.
– Что же это такое, по-вашему?
– Не смейтесь, Крымов! Мне стало ясно, что это будущее наше. Будущее нашей Земли, нашей планеты.
– Ну, это вы преувеличиваете, Эвелина. Но в том, что будущее за нами, за нашей идеологией, нашим образом жизни, я не сомневаюсь!
ВЛАДИМИР КОРЧАГИН И ЕГО КНИГИ
«Мне уже шестьдесят,- говорит один из героев В. Корчагина, врач Зорин,- и тем не менее, я готов повторить вслед за Эйнштейном, что «самое прекрасное и глубокое переживание, выпадающее на долю человека,- это ощущение таинственности окружающего мира. Тот, кто не испытал этого ощущения, кажется мне если не мертвецом, то во всяком случае – слепым».
В этих словах, наверное, ключ к пониманию всех произведений В. Корчагина, ключ к пониманию внутреннего мира и самого писателя, отдавшего себя равно науке и литературному творчеству.
Ученый-минералог и автор ряда повестей и романов для юношества, Владимир Владимирович Корчагин родился 14 октября 1924 года в Казани, в семье рабочего. Однако детские и отроческие годы его прошли в пригородных поселках, в окружении лесов и полей, где он с ранних лет мог видеть всю прелесть и таинственность живой природы. Таинственным казалось ему всё: и кипение бьющих из земли ключей, и невесть откуда появляющиеся ранним погожим утром бусинки росы, и совсем уж непонятно как оказавшиеся в толще камня раковинки диковинных животных.
Но эти ранние годы будущего писателя были отнюдь не сплошной чередой безоблачных дней. Ему не было еще четырнадцати, когда тяжело заболел отец, и он вынужден был бросить школу и пойти работать учеником чертежника на завод. А вскоре началась война. И он по 11-14 часов в сутки не отходил от чертежной доски, вычерчивая узлы и детали необходимых фронту приборов, надолго позабыв о том, что значит быть сытым.
Но молодые годы брали свое. Огромный мир не переставал оставаться полным загадочности. Он требовал знаний. И Владимир Корчагин в эти тяжелейшие годы сдал экстерном экзамены за девятый класс, а сразу по окончании войны закончил десятый класс вечерней школы.
Перед ним открылась дорога в вуз. В 1951 году он закончил геологический факультет Казанского государственного университета, а три года спустя – аспирантуру при кафедре минералогии. Теперь
его ждали научные исследования, увлекательная педагогическая работа со студентами, геологические изыскания, далекие экспедиции. Его обступил совершенно особый, полный загадочных тайн, но поразительно прекрасный мир камня, мир минералов и горных пород. И надо было рассказать об этом мире всем, кто любит природу. Так родилась повесть Владимира Корчагина «Тайна реки Злых Духов». Адресованная мальчишкам и девчонкам, которые хотят всё знать, она пришлась по душе юным читателям, за короткое время выдержала три издания и до сих пор не залеживается на полках библиотек.
Писатель решил проследить судьбу своих героев дальше, увидеть их взрослыми, повести за собой в аудитории университета. Результатом этого явился роман «Путь к перевалу».
Между тем, загадки и тайны мироздания продолжают волновать В. Корчагина и в последующие годы, Его интересует вопрос об истоках человеческого разума, и он пытается решить: что могла бы дать цивилизация Земли иным цивилизациям, если таковые вступят в контакт с землянами. В итоге рождается научно-фантастический роман «Астийский эдельвейс», изданный в 1982 году в Москве.
А разве мало таинственного и непонятного осталось на Земле? Разве мало легенд, связанных с редкими геологическими явлениями, еще ждут своего научного объяснения? Об этом и повествует научно-фантастическая повесть «Конец легенды».
Ныне человечество столкнулось с одной из величайших задач – как покончить с угрозой термоядерной войны. Откликаясь на эту проблему, Владимир Корчагин в настоящее время работает над романом «Именем человечества!», представляющим собой продолжение романа «Астийский эдельвейс». В нем, наряду с постановкой научно-философских проблем, один из главнейших вопросов человеческого бытия – взаимоотношение людей в самых различных, подчас невероятных, экстремальных обстоятельствах.