— Вполне может быть, что он просто работает на Хаима, совсем не факт, что как картограф, — возразил я.
— Оно, конечно, не факт. — Революционер покачал головой. — Я уж не спрашиваю про ваши с ним отношения. Но раз тебя кто-то хочет остановить, и остановить, как я понял, реально круто, значит, Лидумс тебе был нужен, а кому-то мешал. Раз мешал, значит, скорее всего, по поводу Горы… А то, что он картограф, — я не думаю, что это простое совпадение. Сечешь?
— Да, — сказал я, приподняв над мозгом туманную завесу алкоголя, — в словах твоих есть истина, пламенный борец марсианской революции…
— Я не понял: это что, наезд? — Санька нахмурился.
— Да не, — улыбнулся я благодушно. — Это признание твоих аналитических способностей. Я с тобой, пожалуй, согласен. Так что вы мне можете предложить?
— Тебе надо встретится с Элайей, — сказал он уже по-деловому. — Мы сейчас пытаемся найти, куда делся Лидумс, и скоро узнаем это — наши в Лихоторо любую дыру перетрясут…
— Серьезная у вас контора, — присвистнул я.
— А ты думал, — прищурился Санька. — Нас же паладины даже не трогают — Элайя им башляет, чтобы мы спокойно по улицам ходили. Так вот, — он прокашлялся, — у Лидумса наверняка есть карта объекта и его координаты, или же он просто знает их. Мы его находим, находим координаты и собираем группу. Бойцы у нас грамотные. Дело обоюдовыгодное: ты находишь свою женщину, а мы находим и уничтожаем объект, к тому же еще тебе заплатим нормально. Ну как?
Он выжидающе посмотрел на меня, а я не выдержал и долил в свой стакан остаток из бутылки.
— Давай так, — наконец сказал я. — Если вы найдете координаты или хотя бы примерное местоположение объекта, тогда я скажу «да». А пока мне с вами вязаться не резон, да и если паладины меня с вами засекут — тоже неприятностей не оберешься: я особистам сейчас совсем не нужен, значит, паладины могут и меня искать…
— Подумай, — пожал плечами Санька, — под нашей крышей тебе спокойнее будет.
— Что, вы мне партбилет выдадите? Или мандат революционный? — поинтересовался я.
— Наглый ты, а не Странный, — обиделся Санька. — Мы, считай, за тебя всю работу сделаем, людей тебе своих даем, снарягу можем подкинуть, координаты отроем, а ты тут еще…
— Санька, ты прости, если что, — махнул я устало рукой. — Просто весь этот долбаный маршрут… Все, кто мне пытался помочь, настолько же и вредили… И потом, не ясно — я-то вам зачем, если вы сами все можете?
— Боец ты, как тебя еще зовут, Пастух Глюков, опытный, — кивнул Санька. — Да и знаешь много по теме вопроса.
— Ни хрена я не знаю, от меня одни неприятности, — вздохнул я. — Ладно. Как вас найти, если что?
— Мы тебя сами найдем, — сказал он зловеще-загадочно.
— Постараюсь не спиться к тому моменту, — вяло махнул я и опрокинул стакан.
Санька молча поднялся, собираясь уходить.
— Сделай правильный выбор, — сказал он, опершись напоследок своими огромными ручищами о покачнувшийся столик.
— Хорошо, — кивнул я, затягиваясь сигаретой.
Когда Санька ушел, я через некоторое время расплатился и, нарочито покачиваясь, вышел из «Сделай Так» на прохладный предутренний, пахнущий ржавой пылью воздух. Я решил не возвращаться в отель. Глотнув из кислородной маски полной грудью, чтобы освежиться, прошел вдоль по улице Прометея до угла, огибая фонарные столбы и многочисленных разнообразных людей. Из-за привычки к одиночеству марсианских равнин мне трудновато давалась адаптация среди скопления народа. Какое-то странное щекочущее чувство возникало в груди, и начинало биться сердце, как у загнанного верблюда.
Крашеные пластиковые лавки и магазины напоминали лоскутное одеяло погонщиков верблюдов, мерцая мутными огоньками, будто сквозь бутылочное стекло пробивалось звездное ночное небо. Жужжали электроповозки, и скрипели телеги под стук по мостовой. Куда движутся все эти люди в такое время? Бессмысленный муравейник… Если бы я создавал партию, я назвал бы ее «Броуновское Движение Непротивления». В лицо дохнул порыв кисловато-ржавого теплого воздуха с тысячей незнакомых привкусов. Я черт знает где… Среди толпы каких-то полуразумных двуногих…
У перекрестка я заметил припаркованное такси в виде трицикла — почти как в Персеполисе.
— Угол Десятой улицы и проспекта Первопроходцев, — сказал я хмурому темнокожему водителю.
Тот какое-то время молчал, разглядывая запаянный в целлофан кусочек редкозема, что я протянул ему. Затем кивнул, и мы поехали. Замелькали редкие высаженные на улице чахлые деревца и фонарные столбы, выгнутые диковинными змеями, каменные арки частных двориков. В нос ударил аромат дизельных выхлопов и верблюжьего помета. Мы лавировали между тихоходными телегами, группами людей и пытались обгонять разнообразные машины. И один раз нам преградил дорогу запоздалый трамвай (да-да, настоящий трамвай!), на рельсах перед которым застряла телега с мешками, запряженная парой свиноконей, которые упирались, не желая сходить с места. Ждать пришлось минут десять, затем мы вновь поехали.