Борьба за островок продолжалась. И, вероятно, закончилась бы довольно быстро ликвидацией остатков байтумановской банды. Но неожиданно положение изменилось, и не в нашу пользу.
Связные Байтуманходжи успели добраться до противоположного берега еще в самом начале боя за Джида-Капе. Мадамин-бек в это время находился в кишлаке Балыкчи и сейчас же выслал на паромах свой Памирский отряд. Его план был довольно смелым — перебросить пешую группу через Сыр-Дарью, обойти незаметно кишлак и отрезать нам путь в Наманган. Основные же силы бека должны теснить красногвардейцев от берега, пока они не наткнутся спиной на штыки памирцев.
Паромы переправились под прикрытием рассветного тумана через реку, высадили Памирский отряд, и он поспешил в обход эскадрона. Это был для нас, пожалуй, самый серьезный противник. В Памирский отряд входили опытные, хорошо обученные солдаты, знающие тактику пешего боя.
История этого отряда такова. В начале 1918 года в Ташкенте была сформирована часть, заменившая старую пограничную охрану на Памире.
Командный состав подобрали без проверки, и в пути отряд взбунтовался и перешел к Мадамин-беку. Командовал отрядом штабс-капитан Плотников, довольно энергичный и неплохо разбирающийся в военном деле человек.
Утро было уже на исходе, когда ко мне прискакал боец и донес, что наш заслон в Джида-Капе обстрелян со стороны наманганской дороги какими-то русскими солдатами. Сообщение казалось таким нелепым и неожиданным, что поначалу я даже не поверил. Но меры надо было принимать. Прозвучал сигнал, и мои конники стали отходить от берега к кишлаку.
Этого, должно быть, только и ждал Мадамин-бек. Из-за островка поползла вброд банда и принялась ожесточенно обстреливать нас из винтовок и пулеметов. Эскадрон оказался между двух огней.
Нам удалось, сохраняя силы, отойти к кишлаку, а следом потянулись басмачи. Они развернулись веером, и едва эскадрон проскочил в селение, как банда охватила кольцом его окраины. Первые минуты кольцо не двигалось, но лишь только враги почувствовали слабость нашего огня— мы берегли каждый патрон, — как осмелели и стали наседать, подбираясь к центру. Заняв круговую оборону, эскадрон отбивался и от басмачей и от Памирского отряда, подошедшего к Джида-Капе.
— Сами не отобьемся, — сказал мне Абдукаххар. — Воронья налетела туча. Надо посылать в Наманган за помощью.
Да, теперь всем стало ясно, что эскадрой в таком окружении долго не продержится. Кому-то из красногвардейцев придется с риском для жизни прорвать кольцо и скакать в Наманган. Я предложил ребятам самим решить, кто выполнит это трудное, почти непосильное задание. Вызвались три охотника и в их числе командир взвода Иван Лебедев.
— Сможешь? — спросил я не без тревоги, когда он первый вскочил в седло.
— Надо, товарищ командир, — ответил он сухо.
По узким улочкам трое ребят помчались навстречу выстрелам. Последнее, что я увидал, провожая взглядом товарищей, это клинок Лебедева, выхваченный из ножен и блеснувший в воздухе для удара. Красногвардейцы решили прорубить себе дорогу в Наманган.
Чайхана, подожженная еще на рассвете, продолжала пылать, хотя и не так ярко. Пожар вспыхнул и в других местах. От огня винтовок загорались сараи с сеном и соломой и чадили, разнося по кишлаку низкий удушливый Дым. Пасмурный день, то и дело перемежавшийся мелким сырым дождем, стал от дыма еще темнее. Селение будто покрылось черным пологом.
Здесь, недалеко от чайханы, мы устроили санитарный пункт. Бойцы прибегали, чтобы наскоро перевязать раны и вернуться на свой участок. Враг не давал нам передышки. То там, то тут он делал попытки прорваться к центру, разорвать нашу оборону. Но пока что эскадрон держался.
Однако чем упорнее мы сопротивлялись, тем злее становились басмачи. Защищаться было очень трудно. На санитарный пункт принесли убитого бойца. Его подкосила пулеметная очередь. Через какие-нибудь полчаса — новая жертва, и тяжелая. Ранили помощника командира 2-го взвода. Его доставили к чайхане уже потерявшим сознание. Пуля угодила ему в живот. Ничего предпринять для спасения товарища мы не могли. Он скончался, так и не придя в себя.
Вторично мне пришлось оказаться в осаде. И снова осаду вел Мадамин-бек. Правда, на этот раз он был далеко, за Сырдарьей, но бой велся по плану, им лично разработанному. Басмачам удалось отрезать эскадрон от Намангана, взять в окружение, и теперь, методически стягивая петлю, они намеревались задушить его.