Глобализация не просто опустошила сельскую местность; она также выпотрошила небольшие населенные пункты, вынудив всех перебраться в крупные города. И как бы это ни было верно в Небраске или Новом Южном Уэльсе, это было гораздо более верно в таких местах, как бразильское Серрадо, российское Черноземье или рисовый пояс Китая. Каждое изменение приводит к одному и тому же: выращивается больше продовольствия и распределяется больше продовольствия, но при этом затрачивается меньше труда.
Начальные этапы промышленной революции, возможно, вытягивали людей из фермерских хозяйств, обеспечив занятость в промышленности, а разработка синтетических сельскохозяйственных средств производства, возможно, вытакливала их в города, но глобальная конкуренция, которую обеспечил Порядок, вытеснила фермеров с их земель. И это даже при условии, что растущие местные сельскохозяйственные фирмы-гиганты не вытеснят мелких фермеров, или что правительство не будет насильно объединять мелкие участки в более крупные и эффективные фабрики* (Первый вариант более распространен там, где централизованный контроль слаб, например, в Аргентине, Бразилии и Украине, а второй является нормой в странах с наличием национальных планов развития, таких как Индия, Китай и Южная Африка).
И так это стало повсеместным. Территории, не имевшие региональной безопасности или достаточного капитала с начала истории, могли внезапно использовать глобальные потоки, чтобы впервые стать значительными производителями и даже экспортерами. Качество продуктов питания росло, а их стоимость снижалась. Это оказало давление на старых производителей в развитых странах, вынудив их либо повышать уровень технологий для увеличения урожайности, либо отказаться от призрака и сосредоточиться на том, что они делали лучше. Вкусы диверсифицировались. В большинстве своем страны отказались от попыток выращивать продукты, которые они не могли выращивать хорошо, резко увеличив производство тех культур, которые они могли выращивать хорошо. Запрет американцев на военные конфликты между своими союзниками устранил необходимость беспокоиться о том, где можно получить следующую порцию еды. Мировая сельскохозяйственная торговля взорвалась, и необходимость в национальной и имперской автаркии отпала.
Преобразование американцами глобальной архитектуры безопасности и экономики - а точнее, создание американцами первой в мире по-настоящему глобальной архитектуры безопасности и экономики - позволило опыту индустриализации и урбанизации, который определял Европу на протяжении предыдущих четверти тысячелетия, выйти на глобальный уровень.
Первая волна глобализации повлияла на ранние воплощения альянса "Порядок": Западная Европа, побежденная Ось, подопечные государства - Южная Корея, Тайвань и Сингапур, а также другие англоязычные государства: Австралия, Канада и Новая Зеландия.* (Технически, многие страны Западного полушария также были частью первого раунда Порядка, поскольку они подписали Бреттон-Вудс, но большинство из них предпочли принять аспекты безопасности системы (никаких империй) без значимого участия в экономических аспектах). Как и британцы и немцы до них, народы всех этих стран пережили массовое развитие, массовую урбанизацию, массовое сокращение смертности, массовое увеличение продолжительности жизни, массовое увеличение численности населения и массовое сокращение рождаемости, именно в таком порядке. Фактически, почти весь прирост населения в развитых странах мира с 1965 года - в целом более чем на 50 процентов - произошел за счет увеличения продолжительности жизни. И как немцы пошли по британскому пути и пережили более быструю, более сжатую версию всего демографического перехода, так же поступила и первая большая партия государств после Второй мировой войны.
В конце концов, идти по этому пути стало проще. Первые фабрики работали от воды, а не от электричества; существовали такие же ограничения на места их строительства, сколько и на города древности, что аналогичным образом ограничивало потребность в рабочих для их обслуживания. Аналогичным образом, появление взаимозаменяемых деталей и сборочных линий предшествовало появлению электричества. Такие ранние промышленные предприятия могли на порядок превзойти предыдущие нормы производства, но для приведения их в действие все еще требовались ветер, вода или мускулы. Это ограничивало скорость, масштабы и место их внедрения очень специфическими географическими зонами успеха, замедляя влияние урбанизации. Но к 1945 году немцы продемонстрировали, что электричество - это единственный выход. Внезапно завод можно было разместить где угодно. История ускорилась. Возможно, британцы и проложили путь к развитию, но именно немцы проложили его для остальных.