Но в этом нет ничего нормального. Глобализация всегда зависела от приверженности американцев глобальному порядку, а этот порядок не отвечает стратегическим интересам американцев с тех пор, как в 1989 году пала Берлинская стена. Если американцы не будут управлять всеми, то только вопрос времени, когда что-то в Восточной Азии, на Ближнем Востоке или на российской периферии (например, ну не знаю, скажем, война) сломает глобальную систему до неузнаваемости... при условии, что американцы не сделают это сами.
Но даже если американцы решат продолжать удерживать коллективный мировой цивилизационный потолок, в расцвете глобализации не было ничего устойчивого. Благоприятные дни 1980-2015 годов закончились. Коллапс рождаемости, начавшийся в развитых странах в 1960-х годах, а в развивающихся странах - в 1990-х годах, теперь имеет десятилетия позади.
Бомба замедленного действия заключается в том, что то, что оказалось верным для ускоренной индустриализации, оказалось столь же верным и для ускоренных демографических изменений. В 1700 году средняя британская женщина рожала 4,6 ребенка. Это почти идентично показателю средней немецкой женщины в 1800 году, средней итальянской женщины в 1900 году, средней корейской женщины в 1960 году или средней китайской женщины в начале 1970-х годов. Теперь во всех этих странах новый средний показатель ниже 1,8, а во многих случаях намного ниже.* (По состоянию на начало 2022 года последние данные из Кореи и Китая указывают на то, что новым нормальным значением является 1,2). В таком положении, скорее всего, окажется средняя бангладешская женщина к 2030 году.
Теперь о другой стороне вопроса.
Центральным фактором в каждой истории роста, сопровождающей индустриализацию, является то, что большая часть экономического роста происходит за счет роста населения. Большинство людей упускают из виду, что в процессе индустриализации и урбанизации есть еще один шаг: снижение смертности увеличивает численность населения до такой степени, что это перекрывает любые последствия снижения рождаемости. ...но только на несколько десятилетий. В конце концов, увеличение продолжительности жизни достигает максимума, в результате чего население страны увеличивается, но детей остается мало. Вчерашнее малое количество детей приводит к тому, что сегодня мало молодых работников, а завтра мало зрелых работников. И вот, наконец, завтрашний день наступил.
В 2020-х годах рождаемость уже не просто снижается; она была настолько низкой в течение долгого времени, что даже в странах с более молодой возрастной структурой сейчас не хватает молодых взрослых - демографической группы, которая производит детей. По мере того, как уже уменьшившиеся кадры двадцати- и тридцатилетних будут стареть до тридцати и сорока лет, рождаемость не просто продолжит свое долгое падение, она рухнет. И как только в стране будет больше стариков, чем детей, следующий ужасный шаг станет совершенно неизбежным: демографический крах. А поскольку любая страна, в которой начинается этот процесс, уже исчерпала запас молодых взрослых, эти страны никогда не восстановятся* (Если не произойдет прорыва в дешевых технологиях массового клонирования).
Еще хуже то, что, как и вся трансформация из сельской местности в городскую идет все быстрее с тех пор, как британцы начали движение по этому пути, так и демографическая трансформация от большого количества детей к большому количеству пенсионеров. Чем быстрее трансформация и рост на переднем крае, тем быстрее демографический коллапс на заднем крае.
Самым ужасным цунами, вызванным этим явлением сжатия, является Китай. Долгий отрезок истории Китай был сравнительно доиндустриальным, до визита Ричарда Милхауса Никсона в 1972 году к Мао Цзэдуну, который оказался успешной попыткой настроить Красный Китай против Советского Союза. Цена китайской перестройки была довольно проста: вступление в глобальный порядок, возглавляемый американцами. Около 800 миллионов китайцев начали движение по пути индустриализации, который теперь был не столько проторенной дорогой, сколько четырнадцатиполосной супермагистралью с двойными полосами движения. Следуя образцам, установленным большей частью остального человечества, смертность в Китае упала на три четверти, а численность населения Китая увеличилась. В Китае, как и во всех других странах, численность населения выросла с менее чем 800 миллионов человек в 1970 году до более чем 1,4 миллиарда в 2021 году* (Если некоторые из этих данных и графиков кажутся немного размытыми, то это потому, что так оно и есть. Географически Китай удивительно сложен, что породило столь же сложную и разрозненную политическую историю. Из-за географического разнообразия и политической неразберихи не существует единого пути развития Китая. Такие места, как Шанхай, начали индустриализацию (неравномерно) уже в 1900 году, в то время как большая часть северного Китая даже не начинала экспериментировать с общим процессом до катастрофы Великого скачка вперед 1958-62 годов. Результат роста населения был столь же неравномерным: некоторые прибрежные регионы пережили бум гораздо раньше других. В целом, с 1950 по 1970 год население Китая увеличилось с 540 миллионов до 810 миллионов человек. Вроде как. В противовес этому, "Великий скачок вперед" породил один из величайших в истории человечества рукотворных голодов, в результате которого погибло от 15 до 55 миллионов человек, в зависимости от того, кто пишет историю. Так был ли "Китай" полностью неиндустриализирован, когда его посетил Никсон? Нет. В то время Китай уже отвечал за 5 процентов глобальных выбросов углекислого газа. Но Китай по-прежнему огромен, поэтому даже эти выбросы происходили от очень небольшого процента населения, проживающего в наиболее развитых прибрежных/южных городах).