Технологии плавания по морю обошли эту проблему.
Новые корабли могли не только месяцами не появляться на суше, что снижало их подверженность угрозам; их вместительные трюмы уменьшали необходимость остановок для пополнения запасов. Их внушительные арсеналы означали, что когда им всё же приходилось останавливаться, местные жители, как правило, не забредали на берег, чтобы посмотреть, что можно украсть. Отсутствие посредников снизило стоимость предметов роскоши более чем на 90 процентов - и это до того, как державы, поддерживающие новых морских торговцев, начали посылать войска, чтобы напрямую захватить источники пряностей, шёлка и фарфора, которые мир считал такими ценными.
Более умные державы* (Я смотрю на тебя, Португалия!) не ограничились поиском и распределением поставщиков, но и захватили порты на всем пути следования, чтобы их грузовые и военные суда могли укрыться и пополнить запасы. Прибыль резко возросла. Если корабль мог безопасно пополнять припасы по пути следования, ему не нужно было держать запасы на год вперёд. Это освобождало больше грузового пространства для ценных вещей. Или просто больше чуваков с оружием, чтобы они могли лучше защищать себя... или забирать чужие вещи* (Все ещё смотрю на тебя, Португалия!).
Доход от таких товаров, доступ к товарам и сбережения еще больше расширяли возможности более успешных географий. Требование иметь большие высококачественные участки пахотной земли не исчезло, но важность возможности обезопасить себя от нападения на землю стала гораздо важнее. Как бы много денег ни было заработано на морской торговле, вспомогательная инфраструктура доков и кораблей представляла собой принципиально новые технологии, которые можно было использовать только с большими затратами. Любые деньги, потраченные на содержание торгового флота, по определению не могли быть использованы для содержания армии.
Новые географии успеха - это не те места, которые преуспели в строительстве кораблей или обучении моряков, а те, которые не беспокоились о вторжениях на сушу и имели стратегическое пространство, позволяющее думать о том, что за горизонтом. Первые мореплавательные культуры располагались на полуостровах - в частности, в Португалии и Испании. Когда армии могут подойти к вам только с одного направления, легче сосредоточить усилия на морском флоте. Но страны, расположенные на островах, еще более удобны для обороны. Со временем англичане превзошли иберийцев.
Существовало множество других культур, которые могли использовать морские технологии, но не могли угнаться за испанцами или англичанами. Близкая по уровню группа, в которую входили все - от французов до шведов, от итальянцев до голландцев, - продемонстрировала, что, как бы революционны ни были глубоководные технологии во всём, от питания до богатства и ведения войны, они не обязательно разрушали баланс сил, если все обладали новыми технологиями. Что она действительно сделала, так это открыла зияющую пропасть между теми культурами, которые смогли это сделать, и теми, кто не смог овладеть новыми технологиями. Франция и Англия не могли завоевать друг друга, но они могли - и делали это - плавать в далекие земли и завоевывать людей, которые не могли сравниться с ними в техническом мастерстве. Доминирующая политическая единица мира быстро превратилась из замкнутых сельскохозяйственных общин в охватывающие весь мир торговые империи.
Поскольку торговые пути теперь измерялись не десятками миль, а тысячами, стоимость и объем торговли возросли, даже несмотря на резкое снижение стоимости перевозок. Изменения ударили по тенденции урбанизации с двух сторон. Благодаря новым военно-морским отраслям и головокружительному количеству товаров, которыми торговали империи, им требовались центры для разработки, обработки, производства и распространения всего, что есть под солнцем. Спрос на урбанизацию и специализацию труда был как никогда высок. Снижение стоимости доставки на единицу товара также открыло возможности для транспортировки гораздо менее экзотических товаров, таких как пиломатериалы, текстиль, сахар, чай или ... пшеница. Продовольственные товары с континента теперь могли поставляться в имперские центры.
Это не только привело к появлению первых в мире мегаполисов. Это создало городские центры, где никто не занимался сельским хозяйством. Все были заняты трудом с высокой добавленной стоимостью. Возникший в результате взрыв урбанизации и предложения квалифицированной рабочей силы еще больше ускорил технологическую кривую. Менее чем через два столетия после начала морской эры Лондон - город, удалённый от торговых узлов Шёлкового пути настолько, насколько это возможно в Евразии, - стал самым большим, богатым и образованным городом мира.