Но я человек - тот, о котором он писал так много, хоть и врал, что писал не обо мне. Я быстро прощаю: этому меня научила моя Людмила. Я не могу долго злиться на его решение - у меня, как-никак, отличная жизнь, чай на плите, не надоедливая работа. Я маленький - чересчур, не чета ему. Правда теперь ему нужны будут советы - как жить без письма, как находить радости в мелочах. Как любить женщину и остывший чай. Как молчать, и украдкой наблюдать за ней, пока она вяжет.
Что такое - писательство? Плевать на других; он никогда не сравнивал себя ни с кем; я никогда не сравню его с кем-либо еще. Возможно, что мой друг - вот ответ на этот вопрос. Писательство - это, в первую очередь, он. Его яркая и несчастная жизнь, его муки, его отказ. Писательство - он, большой и широкий, пишущий бездарно (наверное, ни черта в этом не понимаю); писательство - я, читающий, не понимающий всех его отсылок и всякого такого. Писательство - это разочароваться и прекратить, или прекратить, не разочаровываясь. Еще это - найти свой маленький секрет, свою важную тайну и каждым своим словом давать на это намек.
Но Людмила зовет меня вновь, и я отвлекаюсь от этих мыслей. На ужин - мясо с овощами, посуду мою я, а она - вытирает. Уговор честный. Возможно, мой друг-писатель захотел похожих уговоров? Как знать.
-Живем, чтобы жить, - улыбался всегда мой друг. - а где жизнь, там карандаш и листки. Если не в этом смысл, то тогда в чем, дружище?
Она уже спала, когда я открывал один из его первых рассказов, написанных от руки неровным почерком. Я улыбался; мой смысл жизни посапывал рядом. Последней мой мыслью перед тем, как я провалился в сон, было: умрет он как писатель вместе с этими исписанными листками. Ребенка пока не планировалось, домашних животных мы не признаем: по всему выходит, что листки эти сохранятся до глубокой старости.