— Карл, ты в норме? — Розалин глушит мотоцикл, поднимает визор на шлеме и с беспокойством глядит на Крумбайна. — Мне показалось ты чуть не упал, там на повороте.
— Все хорошо, — отмахивается он с раздражением. — Иди к остальным и делай то, что мы договорились.
Рози пару секунд глядит с недоверием, а потом опускает визор и развернув мотоцикл отъезжает на сотню метров, туда где нас ждут остальные. Я понятия не имею почему он скрывает от неё ранение, но спрашивать не собираюсь. У меня есть другие заботы, я всё же не оставляю надежды добраться до оружия и застрелить мерзавца. Со смертью главаря, которого считают едва ли не неуязвимым, Безымянные потеряют боевой дух и у ополчения появится шанс на победу.
Сняв шлем Крумбайн кладет его на сидение, и по тому как плотно он сжимает челюсти я понимаю — даже это небольшое движение доставляет ему боль. Видно рана серьезнее чем кажется.
— Почему ты не сказал ей про снайпера? — я киваю на Розалин.
— Помоги мне, — Карл открывает кофр здоровой рукой, мой вопрос он оставляет без внимания. — Нужно взять эти бутылки.
Я подхожу ближе и заглядываю внутрь ящика и вижу на дне шесть бутылок виски, аккуратно сложенных рядышком.
— Мы собираемся пьянствовать?
— Это подарок, для наших друзей, — отвечает Крумбайн. Голос у него слабый и усталый. — Там сбоку есть пару холщовых сумок, сложи бутылки внутрь и смотри не разбей.
Молча выполняю все что он просит, вешаю две сумки на плечи и опасливо поглядывая по сторонам. Не знаю мог ли снайпер проследить за нами, но мне неспокойно. Может полицейское чутье, а может издерганные нервы. Карл запирает кофр и указывает рукой на лестницу, ведущую к парадному подъезду.
— Иди первая, — приказывает он и я подчиняюсь. До того момента пока у меня не появится возможность заполучить оружие я намереваюсь придерживаться условий нашей утренней сделки и изображать его лучшую подружку.
Никогда раньше я не бывала в этом районе города и с интересом разглядываю дом «друзей» Крумбайна. Здание, явно довоенное, из красного кирпича, с двустворчатой парадной дверью и головами львов на фасаде, выглядит нежилым, но стоит нам подняться по лестнице как я улавливаю движение за плотными шторами, занавешивающими окна первого этажа.
— Нас тут не прибьют? — спрашиваю едва слышно, мое чутье вопит об опасности и руки, против воли сжимаются в кулаки. Крумбайн молчит, но я не сдаюсь: — У тебя хоть пистолет есть?
— Он нам не понадобиться, — отвечает он и в тот же миг двери приветливо распахиваются и я, увидев того, кто за ними, отшатываюсь прежде чем успеваю подумать. Хозяин тоже удивлен, он таращится на меня так, словно увидел покойника. Впрочем, думаю он и считал меня убитой и сейчас пытается понять, каким образом я избежала смерти, ведь он сделал всё чтобы отправить меня на плаху. Его рука машинально падает на кобуру на бедре, но грозный окрик Карла заставляет Ронни замереть.
— Мать твою, Ронан! — Карл выступает вперед, грозно сверкнув глазами. — Что ты творишь?! На твоей территории в меня стрелял снайпер!
— Господин, я ничего не знаю об этом. Но это точно не мой человек, у меня нет ни одного снайпера, — на испуганном лице Ронни ни кровинки, рука безвольно падает, и он склоняет голову так низко, словно еще немного и он бухнется на колени.
Не обращая внимания на поклон, Карл проходит мимо Ронана в глубину помещения и, не мешкая, я следую за ним. Бутылки в сумках на плечах радостно позвякивают при каждом шаге. Так вот значит для кого Карл припас подарки. Банда «Шакалов», единственная во всем городе, кто до сих пор не подсел на «Раш» заменяя его выпивкой.
Ронни запирает дверь и торопливо идет следом, а когда оказывается рядом я спрашиваю:
— Удалось поживится в подвалах Стефана, крыса?
Он косится на меня, сутулится словно старик и ничего не ответив догоняет Крумбайна.
Просторный коридор застеленный истертой ковровой дорожкой выводит нас в квадратное помещение без окон, здесь в беспорядке расставлена мягкая мебель и низкие журнальные столики. Из комнаты в разные стороны ведут одинаковые коричневые двери. На автомате пересчитываю — их семь и за каждой может скрываться по вооруженному головорезу. По чудом уцелевшей конторке в углу, сейчас заваленной всяким хламом, я делаю вывод, что некогда это было приемной клиники, а плакаты на стенах, изображающие счастливых людей с белоснежными улыбками намекают, что скорее всего -стоматологической. Теперь я даже ощущаю призраки больничных запахов, скрытых под вонью табака и прокисшего пива.
— Располагайтесь, Господин, — Ронан услужливо отряхивает от несуществующих крошек один из диванов и Карл усаживается в центре, закинув ногу на ногу. В ярком свете люминесцентных светильников я замечаю неестественную бледность его кожи и испарину на лбу, но Ронни ничего не видит. Он раболепно заглядывает господину в лицо и тараторит о том, что делал все согласно указаниям, а снайпер точно не его. Скорее всего это «Пчёлки» прознали о будущем объединении и выслали своего человека.
Я опускаю сумки на журнальный столик, и стараюсь не думать о Петере. Не знаю смог ли он спастись, но мне хочется верить, что — да и рана на плече Крумбайна его рук дело.
— Отнеси ребятам, — Карл кивком головы указывает на виски, — пускай выпьют по стаканчику, для смелости.
— Но я не позволяю пить перед… — Ронни умолкает, встретившись взглядом с Крумбайном. Я никогда не видела лидера «Шакалов» настолько напуганным и мне даже жаль его, хотя зная, что он сделала со Стефаном, я должна радоваться.
— И нам одну оставь, — добавляет Крумбайн тем же ровным тоном. Он ни разу не повысил голоса, но все равно Ронан вздрагивает при каждой фразе. — Ты слишком напряжённый, надо и тебе опрокинуть рюмочку. Нас ждут великие дела, Ронни, а ты трясешься как девственница перед алтарём. Тащи стаканы!
Карл улыбается и Ронни отвечает ответной гримасой, слишком натянутой, чтобы принять ту за искреннюю улыбку. Оставив одну бутылку, он забирает остальные и скрывается за одной из дверей.
— Ты пить не станешь, — произносит Карл, когда я усаживаюсь на кресло, напротив, предварительно придвинув его ближе к столику. Это не вопрос, а утверждение, но я не имею ничего против, пить в компании с человеком, который убил моего мужа — увольте.
— Без проблем, — соглашаюсь я.
Возвращается Ронан с тремя стаканами, ставит их на стол, косится на Крумбайна и с его одобрительно кивка наполняет их янтарной жидкостью почти до краев. Он протягивает мне один, но я отрицательно качаю головой.
— С крысами не пью.
Ронан снова косится на Крумбайна, и забрав мой стакан себе усаживается на диван подле того.
— За удачу! — Карл поднимает стакан и отпивает небольшой глоток. Ронан залпом осушает свой наполовину, крякает, морщится и со стуком опускает его на столик.
— Ух, надо бы льда принести, да у нас холодильная камера накрылась, — после выпивки он почти сразу веселеет и испуг уходит.
— Портить льдом шотландский виски, — презрительно кривится Карл. — Ронни, ты меня разочаровываешь.
Ронан виновато улыбается, опускает взгляд, косится на свой стакан.
— Допивай, если хочешь, — Крумбайн лениво откидывается на спинку, но морщится и садится как раньше, с прямой спиной. Видно боль в раненой руке дает о себе знать.
Ронни не нужно просить дважды, он всегда был пьянчугой, а сейчас, судя по помятому виду и красноватой коже лица, крепко подсел на спиртное и испытывает непреодолимое желание осушить стакан, что он и делает большим жадным глотком. Снова крякает, занюхивает рукав куртки, поднимает на меня слезящиеся глаза, но тут же отводит.
Карл начинает обсуждать детали плана, количество оружия, мотоциклов которыми располагают «Шакалы», а также невольников, которых придется оставить без присмотра. По словам Ронана их в здании тридцать шесть, все женщины, так что волноваться не о чем. Карл позволяет Ронни выпить и второй стакан, сам же делает только один глоток и возвращается к разговору.
Я поглядываю на кожаную наплечную кобуру, торчащую из-под куртки главаря «Шакалов». Тот уже заметно охмелел, и я могла бы попытаться отобрать у него оружие, но понимаю, что с двумя мужчинами, пускай один из них пьян, а второй ранен, мне не справиться. А потом происходит то, чего я совершенно не ожидала. Ронан вскидывает руки, хватается за горло, его глаза наливаются кровью, и он с хрипом падает на пол. Я в испуге смотрю на Крумбайна и он, заметив мой взгляд улыбается.