— Яйца с помидорами, — обернувшись, переспросил он. — Мне казалось, что ты не любишь свежие помидоры.
— Как тебе сказать… — Она почувствовала, что краснеет. — Обычно не люблю. Но эти мне нравятся. — Как иначе можно было объяснить ему свою внезапную тягу к овощам. — Кроме того, это желтые помидоры.
Бровь Норман недоверчиво поднялась.
— А может быть, это просто очередная попытка доказать мне, что ты изменилась? — спросил он и подошел к ней. — Это для меня?
Норман взял бутылку пива, и Флоренс внезапно почувствовала страх, что сейчас ему захочется коснуться ее. Но этого не случилось. Открыв крышку, он вновь отошел к окну и, усевшись на подоконник, отпил прямо из горлышка.
— Ты уже встречалась со своим отцом?
Этот вопрос застал Флоренс врасплох. Чуть было не подавившись сандвичем, она подняла на него недоумевающие глаза.
— С моим отцом?
— Не смотри на меня так, будто понятия не имеешь, о чем я говорю, — отрезал Норман. — Ты ведь приехала сюда именно из-за этого, не так ли? Хотела устроиться поближе к нему в надежде, что он переменит свое отношение к тебе?
— Что тебе известно о моем отце? — воскликнула Флоренс.
— Судя по всему, примерно столько же, сколько тебе самой, — съязвил он, но потом, словно устыдившись своей резкости, добавил: — Эвелин все объяснила мне о письмах.
Дрожа, она вскочила с места.
— Она не имела права ничего тебе рассказывать!
— Она наверняка полностью с тобой согласится, — кивнул Норман. — Ты ведь абсолютно не сомневалась в том, что замела все следы, не так ли?
— Ты меня в чем-то винишь? — машинально спросила Флоренс, и лицо его исказила гримаса боли.
— Наверное, нет, — ответил он наконец, взвешивая на ладони пустую бутылку. — Если это действительно то, чего тебе хочется.
— Действительно то.
— Ты в этом уверена? — с сомнением в голосе спросил Норман. — Послушай, Флора, если ты действительно больше не хочешь меня видеть, то мне придется с этим смириться. Но разве для этого необходимо было уезжать на другой конец страны?
— Я так решила.
— Но почему? Почему?! — воскликнул он, в возбуждении чуть было не бросив бутылку на пол, но, опомнившись, наклонился и поставил ее туда явно дрожащей рукой. — Неужели ты действительно так меня ненавидишь?
Она нисколько не ненавидела его, в том-то и была вся беда!
— Тебе не надо было преследовать меня. Ты должен был понимать…
— Что? — Он подождал продолжения, но его не последовало. — Что я должен был понимать? Что секс со мной на кухне твоей матери — и есть твой способ прощания? Способ показать, как мало это для тебя значит?
— Все не так. — Она не могла оставлять его с такими мыслями. — Я же говорила тебе…
— О да, ты мне говорила, — пробормотал он. — Как ты там тогда сказала: «Давай, давай»? Полагаю, после этого я должен был понять, что ты собираешься от меня уйти.
Флоренс судорожно вздохнула.
— Просто мне показалось…
— Что так будет легче?
— Что-то в этом роде.
— Так-так… — сказал Норман, вставая с подоконника. — Ты с ним виделась?
— С кем? — не сразу поняла Флоренс.
— Со своим отцом, разумеется, — устало пояснил Норман. — Почему ты ничего не сказала мне о письмах?
— Я нашла их только тем утром… — Она замолчала, не желая возвращаться к событиям того дня, но он всегда обладал способностью словно читать ее мысли.
— Тем утром? — повторил Норман. — Ты имеешь в виду тот день, когда ты лазила на чердак дома?
— Да, — кивнула Флоренс.
— Чемоданчик, — неожиданно воскликнул он, видимо вспомнив о том, что она ему о нем говорила. — Они были в том чемоданчике, так ведь? — Глаза его сузились. — Не тогда ли ты решила избавиться от меня?
— Нет! — страстно воскликнула она. — Письма не имеют к этому никакого отношения. — Флоренс постаралась успокоиться.
— Что тебе рассказала Эвелин?
— Не так уж и много. — Норман скривился.
— Но достаточно для того, чтобы ты меня смог отыскать.
— Едва ли. — Он помолчал. — Если бы я не сделал вид, что знаю об этих письмах, вряд ли она упомянула бы Блумзбелл.
Пораженная Флоренс только покачала головой, но внезапно ее осенила весьма неприятная мысль.
— Но ты… ты ведь не обратился с расспросами прямо в Пейнтон-Хаус? Насколько я знаю, они не имеют никакого понятия о том, что я здесь.
Норман бросил на нее оскорбленный взгляд.
— Послушай, как ты себе это представляешь? Что бы я смог им сказать? «Эй, я разыскиваю женщину, полагающую, что вы отдали ее приемным родителям двадцать шесть лет тому назад. Не знаете ли вы, где она сейчас?»