Но это подождет. А пока вампир подскочил к своей Паре, втягивая носом его запах, сейчас приятно наполненный солоноватыми металлическими нотками от выступившей сквозь прореху на одежде крови. На дрожащих руках человека наливались синевой гематомы, ссадины на лице отвратительно побурели, темнея от крови, медленно сочившейся из разбитой брови и застывающей лишь у подбородка, пачкая все лицо.
Парень стоял, чуть согнувшись. Видимо, ребра тоже пострадали. Вампир сделал шаг по направлению к нему. Парень зашипел. Пришлось остановиться.
- Успокойся, я не причиню тебе вреда.
Еще шаг, парень снова оскалился и, дернувшись, попытался оторваться от стены, но, похоже, ноги его уже не держали.
- Не волнуйся. Я просто хочу помочь. – Алекс поднял руки вверх в успокаивающем жесте, показывая, что не вооружен.
Но парень, похоже, его уже не услышал. Он начал заваливаться вперед, все-таки потеряв сознание. Вампир мгновенно оказался рядом, подхватывая бессознательное тело. Такое теплое, такое живое. С кровью, пахнущей просто изумительно.
Лишь прочертив клыками пару царапин на шее, Алекс осознал, что едва не укусил Пару. Одернув себя, от потряс головой, выгоняя из сознания такие соблазнительные образы.
Нельзя. Пока нельзя. Ему и так плохо.
Нужно отнести его в больницу.
Вампир быстро двигался по улицам, неся человека на руках. Он был таким бледный, хрупким, и тем ярче выделялись на его коже брызги крови.
За спиной Высшего разгорался рассвет. Первые лучи легко обжигали, причиняя дискомфорт, но до больницы оставалось совсем немного. Там был человек, знающий, кто такой Алекс. Он мог помочь. Он не посмел бы отказать.
Такие люди были по всему городу. Они помогают вампирам, а взамен те не бесчинствовали в городе, убивая, лишь когда было необходимо поддержать свою жизнь, и защищая город от остальных представителей своего вида. Кажется, люди называют это взаимовыгодным сотрудничеством.
Врач осматривает его Пару под пристальным контролем Алекса.
Оказалось, что все не слишком плохо. Из серьезных травм – только трещина в ребре, да и та, скорее всего, осталась после его встречи с Ксандром.
Это не страшно.
Оставив его на врача, Алекс вышел из палаты, позволив себе лишь небольшое касание губ. Легкое, словно полет бабочки. Теплое, словно воздух у камина. Такое приятное, что не хочется отпускать. Он определенно его душа.
Пусть он пока останется здесь, а завтра Алекс с ним познакомится. А потом заставит произнести такое важное для людей слово. И лишь затем закрепит связь.
Все будет правильно...
====== Глава 6. Тысячу лет назад ======
Что есть жизнь?
Как она появилась? И чего нам стоит ее поддерживать?
Для жизни нам нужна энергия. Чтобы получить энергию, нам необходимо питаться. Но чем нам питаться? Солнечное тепло – за миллионы лет мы так и не научились использовать его по-настоящему эффективно. Растения? Да – но, к сожалению, они дают нам недостаточно энергии. Остаются подобные нам. Существа из плоти и крови. Именно так зародился древнейший закон нашего мира – убивай, или будешь убитым.
Долгие годы человек шел к вершине эволюции, и, в конце концов, сумел встать на вершине пищевой цепи. Во всяком случае, человечество так думало.
Но так ли это?
Ведь всегда есть кто-то сильнее тебя. Чем большей силы ты желаешь, чем больших высот достигаешь, тем страшнее становятся твои противники, тем больнее каждый пропущенный удар.
Этого не изменить. Так было всегда.
Моим первым воспоминанием было тепло. Тепло чужого тела пропитывало меня, окутывая легким покровом, словно защищающим от окружающего мира. Так тепло и приятно.
Это были воспоминания о моей матери. Свои первые годы я провел возле нее.
Это было чудесное время. Хотя я немного и отличался от обычных детей, это не мешало мне проводить время в точности, как они. Свое детство я проводил счастливо, пребывая в полной уверенности, что так будет всегда.
Мама была очень красивой женщиной. Я обожал ее потрясающие белокурые волосы, что волнами спадали до поясницы, обычно лишь сверху немного схваченные лентой. Это придавало ее образу некую легкость, за что ее порой называли Ангелочком.
Папа также всегда привлекал взгляды, и я долгое время не мог понять причину, а потому лишь восхищался им. Его мужественностью, его силой, его любовью к маме.
А потом я понял причину этого восхищения и слепого поклонения. И я проклял тот день, давший мне эти знания, вместе с которыми в мою жизнь ворвалась ужасная боль и холод. Я повзрослел в тот день, но взамен потерял нечто очень важное...
В то время маленький златокудрый мальчик кругами носился по комнате, разбрасывая игрушки и заливисто смеясь. Беспричинное веселье било через край, да и много ли ребенку нужно для счастья? Любящая семья, уважение сверстников – все это было у него.
И пусть он чем-то неуловимо отличался от окружающих людей, то ли нелюбовью к солнечному свету, то ли очень медленным ростом – это не волновало никого. Люди словно не замечали, что он и его брат взрослели в разы медленнее, чем положено.
Впрочем, в последнее время все было не так гладко. Мама все реже выглядела веселой, все меньше одаривала его и брата своими ласками. Она угасала. И не потому, что отец не отпускал ее из поместья. Нет, с этим она смирилась уже давно. Задолго до их рождения.
Она никогда его не любила, но отец был слишком эгоистичен, чтобы ее отпустить.
Она боялась отца, но любила своих малышей – их совместный плод. Продолжение их жизни.
Но сейчас причина была явно не в этом. Время текло, и их мама начала неощутимо, сначала совсем незаметно меняться. Менялись и все люди, окружающие нашу семью, они взрослели и старели. Алекс не понимал, почему его сверстники так быстро растут, и почему его тело не взрослеет, в то время как мама уже мало напоминала себя прежнюю.
Ее тело ослабло, кожа, некогда прекрасного молочного цвета, теперь одряблела и покрылась сеткой морщин. Движения замедлились, утратили былую резвость. Глаза потеряли свое мягкое сияние, которым она согревала своих детей. Волосы уже не были такими мягкими и пушистыми, и теперь зачастую просто лежали спутанным седым клубком на ее опущенных плечах. В поместье словно похолодало, комнаты утратили былой уют, все чаще необъяснимый страх сковывал тела его обитателей.
Алекс и Ксандр не понимали, что происходит.
А отец что-то знал, и это знание его тяготило. Он больше не проводил время с матерью, стараясь вообще не видеть ее. Он все реже появлялся в поместье, и тем страшнее было замечать разительные перемены, происходившие в нем. Во время своих приездов он метался по поместью, как загнанный зверь, пугая слуг алыми глазами. И ход времени был неумолим, а потому жизнь утекала из его супруги.
В деревеньке, жители которой прислуживали отцу, становилось все неспокойнее. Жители пропадали. Немногие тела, что удалось найти по этой весне, поражали жителей, леденя кровь. Тела были обескровлены, растерзаны. До тошноты противное зрелище. Это пугало народ, вносило смятение в ранее размеренную жизнь деревеньки, это нарушало обыденный ход. Все чаще семьи покидали обжитые места, подаваясь в бега...