«Миллионы мужчин и женщин Франции, — пишет Андрэ Стиль, — следуя героическому примеру докеров, горячо стремятся достигнуть практических успехов в борьбе против военных приготовлений. Они выступают против оккупации Франции американскими войсками, ибо знают, что эта оккупация направлена на подготовку агрессивной войны, которая не может не угрожать кровным интересам французского народа. Они видят, что американская оккупация представляет собой военную поддержку извне фашизму, пытающемуся поднять голову во Франции. Они понимают, что империалисты готовят войну против французского народа, против всех миролюбивых народов. В этих условиях трудящиеся Франции твердо заявляют, что сумеют постоять за мир, за дружбу между народами.
Мы смело смотрим вперед, ибо мы знаем, насколько могучи и организованны силы лагеря мира».
Когда враги французского народа попытались по американскому образцу упрятать за тюремную решетку выдающегося писателя и мужественного борца за мир и независимость родины, эти слова прозвучали с особой силой, ибо все творчество и вся деятельность Андрэ Стиля не имели и не имеют никакой другой цели, кроме цели защиты мира и достоинства Франции.
Преследуя талантливого французского писателя, правительство Пинэ и американизированная фашистская реакция окончательно разоблачили себя. Французский народ, возмущенный действиями прислуживающего Уолл-стриту правительства, дал обнаглевшим реакционерам по рукам, добился освобождения Андрэ Стиля, чье молодое и вдохновенное творчество служит делу мира и независимости его родины.
Андрэ Стиль
ПЕРВЫЙ УДАР
Книга вторая
Конец одной пушки
ГЛАВА ПЕРВАЯ
«Твой склад!..»
Утром между Анри и Полеттой пробежала черная кошка.
Давно было решено, что в этот день Анри займется военным складом. Решено и подготовлено. Ровно в полдень, как только в порту завоет сирена, коммунисты соберутся у ворот склада и приведут с собой всех остальных. Товарищи должны были заранее подготовить почву, рассказать о предстоящем собрании, но карт полностью не раскрывать, чтобы не пронюхали доносчики…
Вчера произошло радостное, но непредвиденное событие — переселение в здание школы. Теперь требовалось только, чтобы одно не помешало другому… Но на рассвете, часов в пять утра, лишь только женщины стали подниматься, чтобы сварить кофе, так как мужьям скоро уже надо было идти в порт, с улицы донесся шум, крики, грохот грузовиков, стук тяжелых башмаков по цементированным дорожкам. Высадилось триста солдат из «отрядов республиканской безопасности». Население школы пришло в боевую готовность. Люди вскочили с постели и, вздрагивая от холода, встали у окон и дверей, чтобы наблюдать за действиями охранников.
Боялись, что охраники бросят в окна бомбы со слезоточивыми газами, потом поднимутся по приставным лестницам и всех выкинут вон. Осаждающих, одетых в черную форму, трудно было разглядеть в темноте. Но все же стало ясно, что они решили только окружить здание. Поражала тишина — лишь изредка доносилась приглушенная команда, звякало ружье о коробку противогаза, слышался стук отброшенного ногой камешка. Больше ничего… Очевидно, старались не разбудить жильцов… Над поселком разносился мерный, надоедливый, как тиканье часов, шум землечерпалки — безостановочно, день и ночь, она пожирала и выплевывала грязь; ей и дела не было до того, что творилось на свете…
Рассвело, и все увидели, что охранники оцепили здание и стоят, как истуканы, с ружьем к ноге. Они замерзли, но у всех на рожах была ехидная усмешка — эти мерзавцы всегда ухмыляются, когда идут на гнусное свое дело… Однако нападать они не пробовали. Что за этим скрыто?..
Докеры посовещались. Прежде всего — известить товарищей. Наверно, никто и не подозревает, что тут происходит. А вдруг никого отсюда не выпустят? Тогда нельзя будет даже отметиться в порту, пропадет гарантийная заработная плата. Да и вообще, что это такое?.. Всем сразу захотелось на волю, как только почувствовали себя в плену. Возможно, охранники на это и рассчитывали. Решено было послать Жежена в качестве разведчика. Все наблюдали, что будет… Вот он у кордона. Охранники скрестили ружья. Подошел офицер. Жежен предъявил докерскую карточку. Ружья опустились. Жежен прошел. Но не сделал он и десяти шагов, как остановился, похлопал себя по карманам и вернулся, будто забыл кисет. Ружья снова скрестились. Между Жеженом и офицером идут переговоры. Жежен ничего не добился… Теперь все ясно: выйти можно, но вернуться нельзя. У них, видно, задумано так: докеры уйдут в порт, а в это время охранники вышвырнут из школы их семьи со всеми пожитками. С минуты на минуту жди крупных событий. Значит, все должны остаться дома.