Шева не стала скрывать:
— Впервые я заподозрила тебя, когда ты убил человека, случайно заставшего нас в момент трансформации у лагеря Тимура. Ты упомянул бабочку, изменяющую течение времени. Я знаю эту историю. Может показаться смешным, но у нас есть специальный курс, посвященный футурологическим фантазиям предков. Ты имел в виду рассказ некоего Брэдбери. Тогда я не обратила внимания на твои слова. Потребовалось время, чтоб я задумалась над ними. Я сделала запрос, и мне передали, что история про бабочку была сочинена спустя тридцать или сорок лет после смерти юноши по имени Пауль. Он не мог ее знать. И следовательно, это был не он.
Арктур покачал головой, сбросив на землю несколько лепестков:
— Как все просто.
Но Шева не поверила ему:
— Признайся, ведь ты тогда играл со мной? Ты составил ребус и с любопытством ждал, разгадаю я его или нет.
Арктур засмеялся:
— Признаюсь.
— И я разгадала!
— Я надеялся, что так и будет.
— Надеялся? — Шева с подозрением уставилась на Арктура. Уж не рассчитывал ли он тонкой лестью смягчить ее сердце?
— Конечно. Это была чертовски интересная игра.
— Которая едва не стоила каждому из нас головы.
Арктур пожал плечами, словно бы говоря: что поделать! Шева пристально разглядывала его, словно впервые видела сидящего перед ней человека.
— Да, ты придумал затейливую игру, устроив собственную смерть, собственного клона, собственное Отражение. Как, кстати, ты спасся в монастыре? Ведь это был ты?
— Да.
— И как же?
— При должном умении можно играть временем и пространством. Я заменил Пауля Кинкеля, отправив его в одно из отдаленных Отражений, и был все время похода подле тебя. Когда же настало время рокового выстрела, я вытащил его на свет, а сам юркнул во временную щель.
— А потом появился вновь, будучи совершенно уверен, что создал себе алиби. — Арктур кивнул и погладил кота. Тот сладостно заурчал, пробуждая в сердце Шевы ревность. Кошки отчего-то всегда обожали Арктура. — Под Анкарой ты был просто великолепен. Твое стремление вырвать меня из лап Тимура было столь искренним, что я поверила тебе.
— Но тем не менее предпочла обменять мою голову на голову несчастного витязя.
— Твоего собственного сына!
— Может быть. Лишь женщина может быть полностью уверена, кто отец ее ребенка.
— Какое же ты все-таки чудовище!
Арктур поморщился, то ли из-за того, что слова Шевы показались ему фальшью, то ли его раздражали истошные крики, долетавшие из города.
— Не большее, чем ты. Скажи, а разве не прекрасно было Отражение 1404/1/1?
— Где ты исполнял сразу множество ролей!
— Да. Я был Локи, я был Текком, я был Харальдом, я был Суртом, я был Паулем. Чертовски увлекательное занятие раствориться во многих обличьях! Никогда в жизни я не получал большего удовольствия!
— Но ты окончательно раскрыл себя. Я поняла, под чьей маской прячется великий и ужасный Арктур.
— Почему же ты не нейтрализовала меня?
Шева улыбнулась:
— Любопытство. Самое банальное любопытство. Мне было интересно, чем все это закончится. А почему ты не нейтрализовал меня? Полагаю, ты узнал меня сразу?
— Конечно. Я узнал тебя сразу, в тот самый миг, когда впервые увидел тебя рядом с полковником Шольцем.
Шева почувствовала себя слегка уязвленной.
— Но чем я выдала себя?
— Не беспокойся, ты была безупречна в своей игре. Просто невозможно не узнать ту, которую любишь.
— Ты лжешь, Арктур!
Арктур беззаботно засмеялся:
— Не знаю!
— Напрасно ты затеял все это!
— Ничто не бывает напрасным! — возразил Арктур. — Могу я спросить, что ты намерена предпринять?
— Вызову Сурта. — Шева изобразила кривую насмешку. — Если, конечно, ты не против.
— Ты совершаешь ошибку, Шева. Полагая, что уничтожаешь чудовище, ты порождаешь тем самым еще более ужасного монстра. Ты становишься матерью ужаснейшего из созданий, какое только можно представить.
— Ты о Сурте?
— Да.
— Что ты имеешь против него?
— Почти ничего. Я просто немало знаю о нем.
— Вот как?
— Даже больше, чем ты можешь себе вообразить.
— И чем же он так ужасен?
— Своим стремлением к власти. Это он разрушает Систему, прикрываясь именем Деструктора.
— Ты лжешь! — воскликнула Шева.
Арктур покачал головой:
— Нет. Если хочешь, я расскажу тебе одну сказку.
— Хорошо, но только я намерена выслушать ее вместе с Суртом.
— Твое дело. Но ты совершаешь ошибку.