— Но как? — Пауль осторожно приблизился на пару шагов, все еще не доверяя своим глазам. — Ты даже не видела его!
— Зато Симона досконально изучила Аналитическая служба. Мне оставалось лишь воспользоваться ее данными. Ну ладно… — Симон-Шева деловито склонилась над телом Иисуса. — Так, значит, это и есть человек, обладающий силой?
— Да, — подтвердил Пауль. — Я собственными глазами видел, как он заставил плясать звезды.
— Я тоже видела. — Шева взглянула на кольцо и удовлетворенно улыбнулась. — Но, как я и предполагала, это не Арктур.
— Кто же он?
— He знаю. Но очень хотелось бы знать, ибо сила этого человека превосходит даже ту, о которой грезит наш герой. Я не сомневаюсь лишь в двух вещах. Первое — это действительно человек, причем в биологическом плане самый что ни на есть обычный. Второе — этот человек из данного Отражения. Но хотелось бы знать и третье — откуда берется его сила, превосходящая любой источник, известный человечеству.
— Я знаю, кто он. Это Иисус. Я его видел в Вифании. А теперь он зачем-то перебрался сюда.
— Иисус? — Шева усмехнулась в разбойничью бороду. — Может быть. А может быть, и нет.
— Что значит — может быть, нет?
— Служба слежения проинформировала меня, что тот, кто выдает себя за Иисуса, находится сейчас в Гиве, где ждет вашего возвращения. Но еще более он ждет этого человека. Так говоришь, тот Иисус похож на этого?
— Как две капли воды.
— Что ж, черное непременно должно сопутствовать белому. Любое явление имеет две стороны, и человек порой проявляет способность раздваиваться.
— Ты думаешь… — прошептал Пауль, пораженный этой мыслью.
— Да, у меня есть основания считать, что существуют два брата-близнеца, один из которых и есть Иисус, а другой — его двойник. Судя по тому, какой силой обладает этот, он и есть Иисус. Хотя мы не можем исключать и обратного. Теперь становятся объяснимыми те загадочные случаи, когда люди видели Иисуса одновременно в двух различных местах. Ему не требовалось летать по воздуху и совершать чудеса. Он просто являл своего близнеца. Или тот являлся сам. Но данная гипотеза нуждается в подтверждении.
— Постой! — припомнил Пауль. — У меня есть письмо, которое отправил Иисус этому… — Юноша задумался и поправился: — Словом, которое тот отправил этому.
— Давай! — велела Охотница.
Пауль вытащил из потайного кармашка горсть скомканных клочков. Шева принялась разбирать их, бормоча:
— Так… Не должны входить в святилище, чтобы освещать его жертвенник напрасно… Это не то… Зная все это, я отвечаю ответной речью, дабы пасть ниц… Судя по всему, это части свитков, которые будут позднее найдены в Кумране… Ага, вот! — Шева сложила вместе несколько клочков, образовавших короткую, в три строки, надпись. — Так, попробуем… Возлюбленный брат мой. Настало время великих дел. Поспеши, мы ждем тебя. Фома.
Охотница вопросительно посмотрела на Пауля. Тот пояснил:
— Фома — один из апостолов. Я знаю, что он откажется поверить в воскресение Христа, за что и будет прозван Неверующим. Вот и все.
— Мне известно о существовании документов, предполагавших родство Иисуса и Фомы. — Грозно посаженные глаза Шевы засверкали. — Конечно, они были близнецами!
Словно услышав ее слова, Учитель праведности зашевелился. Охотница приложила палец к губам и склонилась над ним.
— Учитель! Учитель!
Иисус медленно открыл глаза, взор его был пуст.
— Где я? Что со мной?
— Мы вытащили тебя из реки. Ты оступился и упал.
— А, это ты, Симон! — узнал Иисус. — А где второй? Мне почудилось, что он толкнул меня…
Шева покосилась на Пауля, тот замотал головой, отвергая обвинение.
— Нет, ты оступился, а он пытался спасти тебя. Он бросился за тобой в воду.
— Да? — Иисус наконец поймал глазами лицо Пауля, тот поспешно изобразил улыбку. — Да, я что-то помню. Но почему так болит голова…
Пауль кашлянул и решил сознаться:
— Ты не давал вытащить себя из воды, Учитель, и мне пришлось оглушить тебя. Так всегда поступают в подобных случаях в тех краях, откуда я родом.
— Сделать малое зло, дабы отвратить большое… Это справедливо. Помогите мне встать.
Шева и Пауль дружно подхватили Учителя под руки. Тот поднялся с земли и огляделся вокруг, после чего перевел взор на свое истрепанное рекой одеяние:
— Да, в таком виде мне нельзя продолжать путь.
— Мы купим тебе другую одежду. В первом же селении.
— А что это за конь?
Иисус кивнул в сторону верного скакуна Шевы, про которого она в суматохе забыла. Но Охотница не растерялась:
— Сами не знаем. Он явился в тот миг, когда ты упал в воду. Быть может, его подослал Сатана.
Иисус протянул руку и потрепал жеребца по морде. Тот фыркнул.
— Нет, это добрый конь. Если кто-то и послал его, то это был сам Господь. — Иисус покосился на Шеву. — Мне кажется, ты стал меньше ростом, Симон!
— Я так устал, пока мы тащили тебя из реки, что у меня подгибаются ноги.
— Да, благие дела отнимают у людей силы, но дают им крылья, — задумчиво вымолвил Иисус. — Пора продолжать путь.
— А что делать с конем? — спросила Шева, которой было жаль бросать своего верного скакуна.
— Отпусти его. Если он послан Богом, он найдет себе доброго хозяина.
— Так, может, оставим его для тебя, Учитель? Смотри, какой он красивый!
Конь действительно был на удивление красив. Нежно-пепельная масть радовала взор, губы были нежны, словно у женщины.
— Нет. Конь приличествует тому, кто печется о царствах земных. Меня же заботит лишь царствие небесное, и потому мне нужен более кроткий скакун. Вы найдете его мне потом, а пока давайте продолжим путь пешими.
Путешественникам по Отражениям не оставалось ничего иного, как согласиться. Шева отдала Иисусу свою перевязь, после чего трое путников вернулись к переправе и на этот раз благополучно перешли через реку. Потом они взошли на плато и пошли туда, куда спешило и солнце — к славному, Богом осененному, Богом же и проклятому Иерусалиму. Они проделали немалую часть пути, когда позади послышался конский топот, и, обернувшись, увидели, что их догоняют всадники, числом до десятка. Неведомо, кто они были. Пауль принял их за разбойников, Шева подозревала в них слуг Ханана, следивших за ней. Но было ясно, что намерения преследователей недобры, ибо сталь блестела под их хитонами, а некоторые уже поспешили выдернуть из ножен мечи. Шева сама не заметила того, как шагнула вперед, а ее рука легла на рукоять спрятанного под складками одежды излучателя. Она должна была остановить любого, кто собирался нарушить естественный ход событий. Но Иисус не дал осуществиться воинственным намерениям ученика, положив тонкую длань на плечо Охотницы.
— Не надо, Симон. Твой нож не спасет нас.
Всадники были совсем близко и уже разделились, охватывая добычу хищной дугой. И вдруг…
Ни Шева, ни Пауль не поняли, что произошло. Просто кони вдруг застыли на месте, а всадники вылетели из седел, но не кубарем, через голову, а неестественно плавно, словно воздух обратился в пух, смягчивший каменистую землю.
Обернувшись к стоящему за ее спиной Иисусу, Шева заметила, как тот опускает руку. Он улыбался, и улыбка его была почти виноватой.
— Вот и все. Их души улетели в бескрайнюю даль.
— Они умерли? — спросил Пауль, невольно вспоминая ту легкость, с которой другой Иисус умертвил посланца, принесшего весть о нападении римлян на зелотов.
— Что ты! — испугался Иисус. — Они живы. Не вправе искушать себя властию над жизнью тот, кто обладает Силою мира, ибо вожделение оной есть величайший из грехов. Но человек не должен быть подвластен греху! Если рука тебя вводит в грех, отруби ее! Лучше тебе войти одноруким в жизнь, чем с обеими руками войти в геенну, в неугасимый огонь. Если нога твоя вводит тебя в грех, отруби ее! Лучше тебе войти в жизнь одноногим, чем с обеими ногами оказаться в геенне. Если твой глаз тебя вводит в грех, вырви его! Лучше тебе одноглазым войти в Царство Бога, чем с обоими глазами оказаться в геенне! — Сказав это, Иисус лукаво подмигнул своим спутникам. — Их души посетят иные миры, а потом вернутся. Но это случится лишь к вечеру, когда мы будем уже далеко.
— Что ж, — промолвила Шева, — тогда давайте позаботимся о том, чтобы далеко стало еще дальше.