Эвенк, вздыхая, привел оленей. Бандиты погрузили на них свои сумки и винтовки и погнали старика вперед.
Слипко зарядил винчестер и, не замеченный бандитами, последовал за ними.
Вечером белые остановились на отдых. Спали они по очереди. Один караулил Панка. Старик сидел у костра, обняв колени, и сосал потухшую трубку. Табак он забыл в стане, а просить у чужаков не хотел. Он был непроницаем и неразговорчив.
Слипко лежал за деревьями, прислушивался к каждому шороху и всю ночь не смыкал глаз.
На закате второго дня Панк привел белых в долину, по дну которой, блестя ледяными заберегами, бежал прозрачный ручей, заросший тальником и сланником.
— Здесь, — показал он на ручей.
Пепеляевцы разочарованно переглянулись.
— Обманул, гад! — подскочил Рыжий к Панку. — Говори, где золото?
Но Панк призвал на помощь мудрое слово Кулу.
— Не знаю, не понимаю, не видел, — нараспев протянул он. — Нет у меня желтых камней, из-за которых вы, чужаки, продаете свои души.
— Так ты смеяться?!
Рыжий изо всей силы ткнул его в грудь прикладом. Старик упал.
— Беги! — крикнул ему Длинный.
— Да он крещеный! — засмеялся Рыжий, показывая на крест на груди Панка. — Целуй крест, гад! Сейчас умирать будешь!
И он вскинул винтовку.
...Загрохотал выстрел, наполнив гулким эхом долину. Белка, с любопытством смотревшая на людей, выронила от неожиданности кедровую шишку, распустила парусом пушистый хвост, перелетела на соседнее дерево и скрылась в его густых ветвях. Потревоженные ветви стряхнули на Слипко тучи снежной пыли. Рыжий вскрикнул, уронил винтовку и повалился лицом в снег. Длинный подпрыгнул от страха и журавлиными шагами поспешил наутек.
Загремел второй выстрел. Пуля настигла Длинного в тот момент, когда он раздвинул спасительные кусты тальника.
Из-за деревьев выбежал Слипко. Он поднял Панка и прикладом винчестера постучал по голове Рыжего. Тот был мертв.
У кустов тальника, раскинув руки и ноги, лежал Длинный. Пуля попала ему в глаз.
— Толковый у тебя винчестер, старина, — сказал машинист. — Не одолжишь ли дойти с ним до Якутска?
— Бери, большевик, — подобрел Панк.
Слипко поинтересовался:
— Чего это они на тебя разозлились? Так и не сказал им, где золото?
Панк упрямо повторил:
— Не знаю, не понимаю, не видел, нет у меня желтых камней, из-за которых вы, чужаки, продаете свои души.
— Да я не допытываюсь, — успокоил его машинист. — Когда понадобится, мы сами найдем. Нынче не до золота.
На другой день они вернулись в стан, привели оленей и принесли две лишних винтовки, которые сняли с убитых бандитов. На следующее утро Слипко пробирался через тайгу на запад, где, как остров в бушующем море гражданской таежной войны, лежал советский Якутск.
3. Ключ Юбилейный
«Кореи в одном нз многих притоков Колымы нашел золото. В один прекрасный день в эти места устремятся золотоискатели».
Билибин с досадой перелистал книгу. Тусклое пламя свечи рывком устремилось вверх. Тень волнистыми клубами побежала по стене, словно дым из трубы на экране. Со страниц книги смотрели взглядом в будущее проницательные глаза великого арктического исследователя.
Инженер отложил книгу и вздохнул. Норвежцу было нетрудно утверждать, что золото на Колыме есть. Случайная фраза в его дневнике, основанная на беседах с жителями приустьевого участка в месяцы зимовки «Королевы Мод» во льдах Чаунской губы, ни к чему не обязывала Амундсена.
— А каково мне! — запальчиво воскликнул Билибин. — Целое лето про пало впустую. Нельзя же всерьез считать удовлетворительным результатом кустарный промысел на Среднекане. Он для страны — мелочь и в сегодняшнем состоянии годен только для индивидуального обогащения Кафтуновых.
Из угла палатки, в которой разместилась экспедиция Геологического комитета Академии Наук, возглавляемая горным инженером Билибиным, приподнялась лохматая, с длинными, как у попа, волосами, голова старателя.
— Звал, Юрий Александрович? — спросила голова.
Билибин, недоумевая, взглянул в угол и с трудом сообразил, что высказал вслух мысли, которые не давали ему покоя в последнюю неделю.
— Спи, Кафтунов, — ответил он. — Показалось тебе.
Он снова придвинул к себе книгу, затем раздраженно отбросил ее и достал тетрадь, которой поверял свои радости и сомнения.
— Ложись и сам, начальник, — посоветовал Кафтунов. — Не может быть, чтобы Леший ошибся. Но золото найти — требуется особое счастье иметь. А ты несчастливый. Не везет нам с тобой, — охотно завязал он разговор.