Поэтому минским товарищам, - обратился начальник управления к Сосновскому, - надо через имеющиеся у них возможности организовать самое тщательное наблюдение за штандартенфюрером и информировать нас немедленно о его выезде из Минска.
- Задача эта нелегкая, товарищ генерал, - ответил Сосновский, - ибо Эрлингер, в отличие от других гитлеровских чинов, как сообщили наши люди из Минска, старается держаться в тени, почти не носит формы и разъезжает без сопровождения охраны. В связи с этим Белорусский штаб партизанского движения выдвигает встречное предложение - захватить или уничтожить Эрлингера на одной из его явочных квартир на территории Белоруссии.
- Сообщение «железнодорожника» о явочной квартире штандартенфюрера на Замковой в Лиде, где ему пришлось побывать два раза, открывает определенные возможности для реализации такого замысла, - поддержал Сосновского подполковник Тулин. - Захват или ликвидация Эрлингера на квартире в Лиде сразу поможет нам решить две задачи. Первое - парализовать на какое-то время работу агентурной сети немцев, так как все данные говорят о том, что штандартенфюрер держит всю сеть в собственных руках, во всяком случае, всю наиболее ценную агентуру. Хайлер не имеет прямого отношения к работе с этой агентурой, а чинам, стоящим ниже его на служебной лестнице, Эрлингер не дает доступа к личным делам и картотеке на агентуру. Ясно, что он хранит ее где-то у себя, и пока его преемник разберется в ней, агентура, потеряв связь, будет парализована. Второе - Эрлингер не последняя пешка в подготовке специальной операции. Видимо, все главные нити находятся в его руках, а тот же Хайлер осуществляет лишь общее руководство. Вывод штандартенфюрера из игры надолго приостановит, если не сорвет, выполнение этой акции. Видимо, игра стоит свеч, и нам следует принять предложение минских товарищей.
- Вы с товарищем Сосновский не учитываете того, что подготовка такой операции потребует много времени, - возразил генерал. - Ведь после уничтожения Кубе в Минске фашисты стали значительно осторожнее. Пока мы готовим операцию против Эрлингера, противник может успеть провести свою операцию, сорвать которую сейчас наша главная задача. В Минске такую операцию нам сейчас не провести, а ожидать его в Лиде, Гродно или Новогрудке у квартир, которые нам известны, можно до бесконечности. А как вы сумеете законспирировать в этих трех местах сразу три группы захвата? Чем вы их прикроете, как они могут появиться там? И наконец, где мы возьмем столько людей?
- Мы можем ждать его только в одном месте, скажем в Лиде, - продолжал настаивать на своем Тулин. - Нам следует только получить через Киселева с помощью «железнодорожника» подробное описание явочной квартиры, количество охраны, пароль, который Эрлингер давал инженеру для входа в дом. Затем мы устанавливаем наблюдение силами наших людей в Лиде и, когда Эрлингер появляется там, совершаем налет.
- Гладко было на бумаге, - ответил генерал. - Помните такую поговорку? А что, если пароль был только разовым? Или он был дан только «железнодорожнику»? Тогда после налета на квартиру, независимо от того, каков будет результат, нам придется выводить «железнодорожника», а вместе с ним и ребят Киселева из Скрибовцев. Мы потеряем сразу все возможности для наблюдения не только за этим участком пути, но и за ходом развертывания операции, которую готовят гитлеровцы. Можем ли мы пойти на такой риск, зная, что акция, которую собираются проводить Хайлер и Эрлингер, находится под контролем самого Гиммлера? Я думаю, не можем. Во всяком случае, не можем до тех пор, пока нам не станет известен характер акции и мы не примем мер к тому, чтобы сорвать ее проведение.
Подумайте над тем, - подводя итоги совещания, сказал генерал, обращаясь к своим собеседникам, - как нам решить обе эти задачи, и прикиньте все наши возможности. А когда у вас будет четкий план проведения операции против Эрлингера, исключающий срыв работы группы Киселева, доложите его мне.
Во второй половине дня Тулин подготовил соответствующие предложения и уже собирался докладывать свои соображения по плану операции, когда его вызвал к себе генерал, только что получивший сообщение от Киселева.
Радиограмма капитана заставила генерала задуматься. С одной стороны, предложение было весьма заманчивым. Работа в аппарате заместителя начальника станции означала, что Киселев рано или поздно будет иметь в своих руках документы, относящиеся ко всем военным перевозкам на этом участке дороги. Но с другой стороны, оказавшись на этом месте работы в полной зависимости от своего шефа, Киселев практически терял возможность руководить работой группы. Естественно, что первое время немцы должны были внимательно приглядываться к новому работнику. Значит, все встречи даже с теми членами его группы, которые находились в Скрибовцах, пришлось бы на время отменить, связь с радистом также исключалась. Нет, на это нельзя было идти, хотя прикрытие, которое предлагал Киселеву Жимерский, в будущем сулило очень многое. Не сделав еще окончательного вывода по радиограмме Киселева, генерал тем не менее склонялся к тому, чтобы отвергнуть его предложение.