…А в это же время товарно-пассажирский поезд, вышедший утром со станции Скрибовцы, спокойно прошел станцию Поречаны и вышел на последний участок пути к Лиде. Поудобнее усевшись у окна, машинист полез в карман за кисетом, но стоявший около него немецкий ефрейтор толкнул его в плечо и протянул сигарету. Уже прикуривая от его зажигалки, машинист каким-то боковым зрением увидел впереди на пути человека, размахивающего автоматом. До него было метров триста. Тут же он услышал треск выстрелов. Машинист схватился рукой за реверс и хотел тормозить, но немец крикнул:
- Форвертс, шнель, шнель! - и наставил на машиниста свой автомат.
Не успел машинист передвинуть реверс на один зубец, как стоявший на пути человек что-то бросил навстречу поезду и скатился с насыпи. Раздался взрыв.
- Граната! - крикнул помощник машиниста со своего места.
- Хальт! - рявкнул ефрейтор, схватил руку машиниста, лежащую на рукоятке реверса, и потянул его в нулевое положение. Помощник бросился к рукоятке крана экстренного торможения. Ефрейтор и второй солдат, до этого дремавший в будке машиниста, бросились в тендер. Солдат крикнул паровозной бригаде:
- Нидер! Шнель! - и показал рукой: «Ложись на пол!»
Поезд постепенно останавливался.
Начальник партизанской разведки, расставшийся накануне вечером с группой Киселева, знал, что за поезд ему предстоит остановить. Именно поэтому он и допустил досадную ошибку, предположив, что на поезде, который немцы собираются уничтожить, не будет охраны. Ошибка эта стоила жизни трем товарищам и чуть не сорвала важнейшую часть операции.
К остановившемуся поезду партизаны подбегали без всяких мер предосторожности, пятеро с головы поезда и трое к хвостовому вагону. Ефрейтор и солдат на тендере хладнокровно поджидали бегущих к паровозу партизан, и, когда они были в десяти метрах от паровозной будки, с тендера раздались выстрелы - ефрейтор стрелял из автомата, солдат - из винтовки. Двое партизан упали как подкошенные, двое бросились в сторону и скатились в кювет, а пятый прижался к колесам паровоза, бросил на полотно свой автомат, выхватил гранату и швырнул ее в тендер. Раздался взрыв. Стрельба из тендера прекратилась. Бросив вторую гранату в тендер, партизан подхватил автомат и, схватившись рукой за поручень, полез в будку. В двери будки вдруг появился раненый солдат без пилотки. Он в упор выстрелил в партизана и тут же сам свалился на полотно, срезанный очередью партизан, стрелявших из кювета.
- Не стреляйте! - раздался крик из паровозной будки по-русски. - Здесь больше немцев нет!
- Вылезать на полотно по одному! - приказал партизан из кювета. Из паровозной будки выпрыгнули трое, один держался за окровавленный рукав: видимо, осколком гранаты ему задело руку.
В хвосте поезда все произошло быстрее. Видимо заметив бежавших к вагону партизан, кондуктор еще до полной остановки состава кубарем скатился с тормозной площадки на полотно. Солдат, сидевший рядом с ним, встал, вскинул автомат и на мгновение задумался, выбирая цель, - трое бежавших к нему партизан или сбежавший кондуктор. Это стоило ему жизни, очередь из партизанского автомата свалила его. Подобрав его автомат, партизаны побежали вдоль состава к голове поезда, откидывая крюки дверей товарных вагонов и крича:
- Вылезайте и бегите! Вылезайте и бегите!
Те, кто был в товарных вагонах, не заставили себя просить дважды и врассыпную побежали к ближайшему лесу. Люди, находившиеся в пассажирских вагонах, опасались показываться в окнах и дверях: а вдруг случайная пуля?
Партизаны не уговаривали их; подобрав оружие и попросив нескольких из освобожденных помочь донести им убитых до леса, они оставили полотно, разбив манометры на паровозе и насыпав песок в буксы паровоза и нескольких вагонов. Паровозная бригада осталась у паровоза.
- У нас семьи заложники, - хмуро пояснил машинист.
Кондуктор ушел в лес с партизанами, прихрамывая, но с гордостью неся на плече автомат своего бывшего конвоира.
Два минера-немца прошли по линии железной дороги до казармы охраны моста и не обнаружили ничего подозрительного. Позвонив на станцию, они сообщили, что путь чист. Херсман тут же приказал Габри-шу разрешить отправление воинского эшелона. Шар-фюрер отправился к начальнику станции и сообщил ему, что путь свободен. Связавшись с Поречанами и получив подтверждение, что они готовы принять поезд, дежурный по станции вынес жезл к паровозу, уже прицепленному к воинскому эшелону. Короткий сигнал, и эшелон с танками, набирая скорость, отошел от станции.