После исчезновения с Сухаревки Чокнутого исчез оттуда и мазурик Федька-Федуло. Не за кем ему теперь было следить там из-за своего котла. Другие мазурики скорее всего решили, что помер.
Да он и вправду помер, Федька-Федуло – в ухо надуло: не было такого больше на земле. А был теперь чистенько одетый Виктор Серебряков, он же орденский архангел Колобуил, проживавший в четырехкомнатной квартире на Мясницкой, сходства с тем Федькой-Федулой почти не имеющий. Этот Виктор Серебряков трудился с утра до вечера, силясь наверстать школьные премудрости, не доставшиеся ему в бытность его тем самым чумазым Федулой.
Арнольд Иванович, считавший, что архангел-неуч – позор для Ордена, в овладении этими премудростями здорово ему помогал. Ученик платил ему за то архангельским терпением, за год осилил то, что иному и за пять лет не превозмочь, и на другой год поступил в школу, сразу в восьмой класс, хотя по возрасту был моложе своих одноклассников, не прокоптивших такой шмат жизни за смоляными котлами.
Но все-таки главные мысли Арнольда Ивановича были заняты не Виктором, а Чокнутым, следов которого он долгое время не мог отыскать. Даже связи Серебрякова в ГПУ, а затем в образовавшемся вместо него НКВД, до поры до времени не давали результатов.
Однако поиски все же оказались не напрасными, и через год он таки напал на след.
Как ему удалось это раскопать, Виктор не знал, но раскопать удалось вот что. По приказу нынешнего наркома внутренних дел Ягоды был образован некий Центр, в котором изучали все недоступное рабоче-крестьянскому сознанию, и Чокнутый (как стало известно, уже понемногу приходивший в себя) находился именно там. Был он там страшно засекречен, для пущей секретности обозначался не именем и фамилией, а одной лишь литерой "Ф", ну а после того, как в НКВД откуда-то проведали, что он, возможно, знает содержание сожженного царем Николашкой письма, в котором предсказание будущего чуть ли не для всего мира – тут вообще бульшая часть работы Центра теперь закрутилась вокруг него.
— Наивные люди! — вздыхал Арнольд Иванович. — Они же его не смогут понять даже если он заговорит! Для них любое будущее, ежели это не победа социализма в одной отдельно взятой стране, покажется таким же нелепым, каким для древних показался бы факт вращения Земли вокруг Солнца. Тайны деспозинов для их языческого миропонимания нужны как телескоп для заколачивания гвоздей. Им бы чего попроще – молочные реки там, к примеру, с кисельными берегами или печка-локомотив для лежебоки Емели!.. — И печалился: — Замучают они его…
Потом начал Арнольд Иванович куда-то часто и надолго исчезать, иногда и на ночь домой не возвращался. Чувствовал Виктор, что выстраивает он какую-то небывало длинную цепь, чтобы Чокнутого (или как бишь там его теперь?) из этого Центра вызволить. Но спрашивать ни о чем не решался – не пристало младшему архангелу влезать в дела тех, кто стоит много выше по архангельской иерархии, о том еще Прошка – Уриил Второй не раз в своих книгах писал…
Это случилось еще через полгода. Арнольд Иванович вернулся домой поздно вечером, некоторое время сидел один в своей комнате, слушая "Шествие троллей", а потом, когда музыка окончилась, неожиданно зашел к Виктору, и тот по его возбужденному виду сразу понял – имеется какая-то новость. И еще он понял, что сейчас у них будет разговор, причем не об алгебре и не о химии, а о чем-то куда более важном – разговор между двумя орденскими архангелами, а не между учителем и учеником.
— Кажется, кое-что определилось, — сказал Арнольд Иванович. — Цепочка вроде наконец выстраивается с грехом пополам. Собственно, не цепочка даже, а хвостик к другой, предлинной цепи, один конец которой уходит в непроглядную тьму веков.
Виктор спросил:
— Для вызволения этого "Ф"?
Арнольд Иванович кивнул:
— Именно… — Однако, чуть помолчав, добавил: — Только силенок у Ордена для этого, как оказалось, маловато. По сути нынешний НКВД тоже представляет собой некий орден, но гораздо более разветвленный и могущественный, чем наш, и борьба с ним лишь своими силами едва ли сулит серьезную надежду на успех… Но мне удалось узнать, что существует сила куда более сплоченная, ибо намного более древняя и жестокая. Знал бы ты, Колобуил, каких трудов мне стоило выйти на нее! Это воплощенное зло; но порой и зло может послужить благим целям.
— Какие-нибудь служители Сатаны? — спросил Виктор (где-то он о подобном читал).
— О нет, — отозвался Арнольд Иванович, — все эти секты – лишь детские забавы, придуманные, кстати, не столь давно заскучавшими князьками, жадными до новых развлечений, и не знающих чем бы еще пощекотать себе нервы… — И спросил: — Как по-твоему, какая сила властвовала над людьми со времени возникновения человечества, что заставляло людей истреблять себе подобных, сметать с лица земли царства, империи, целые цивилизации?