Точно! Вот она! Миниатюрная электробритва! Все сразу стало на свои места!
Однако, уже обжегшись на Рубинштейне, Серебряков для очистки совести все-таки открыл бритву и заглянул в нее. Вдруг эта всамделишная финка, которая просто возит бритву, чтобы, скажем, брить себе ноги, и так этого стесняется, что хитроумно прячет ее от посторонних глаз?..
Нет, там была жесткая, черная мужская щетина!
Виктор Арнольдович быстро упаковал бритву обратно, в коробку из-под духов, и поспешил покинуть номер.
Спустя несколько минут он, никем не замеченный, вышел из гостиницы (про потайной выход узнал от Головчухина), сел в троллейбус, отъехал на две остановки и там пересел в машину. Это была не его приметная "Волга", а старенький, не привлекавший лишнего внимания "Москвич". Сосед по дому уехал в командировку, и Виктор Арнольдович нынче увел его машину из гаража, не преминув для добавочной безопасности заменить номера.
Вначале он заехал в глухой тупик, там открыл небольшой чемоданчик и из деталей быстро собрал то, что ему требовалось. Это была изготовленная им в прошлом году собственноручно духовая винтовка с оптическим прицелом, стрелявшая крохотными иголками, пропитанными ядом кураре. Метров на сто эта винтовка стреляла без промаха. Затем он подогнал "Москвич" к гостинице и, остановившись в неприметном месте, откуда тем не менее хорошо просматривался главный вход, стал ждать.
Через полчаса вышла делегация Франции. Затем Италии, с господином Рубинштейном, шагавшим впереди. Знал бы он, жертвой какой непоправимой ошибки едва не стал из-за приверженности заветам отцов своей веры!..
Наконец в гордом одиночестве появилась толстая финка. Серебряков взял ружье и прицелился. Решил, что самое надежное – дождаться, когда она будет проходить мимо вон той афишной тумбы. Успел подумать: большой сюрприз ожидает нынче санитаров одного из московских моргов, когда разденут труп куроводки из дружественной, как говорит Афанасий, "Хвинландии"…
Но что это?!.. Несколько шагов не доходя до тумбы, как-то неестественно вдруг оступилась…
Боже, да какой там "оступилась", когда лежит неподвижно, а из головы фонтаном бьет кровь!
Стреляли из гостиницы – это Виктор Арнольдович машинально определил по направлению падения. Но – кто, кто?! Неужели Колобуил?!..
А кто ж еще?..
Однако же – как тот сумел выследить? Да и главное-то – зачем?!.. Он почувствовал себя так же беспомощно, как однажды в детстве, когда его, купавшегося в речке, вдруг закрутило в омуте.
Виктор Арнольдович с трудом встряхнулся от этого состояния. Оставаться на месте больше нельзя: через минуту здесь будет милиции – не продохнуть. В считанные секунды он разобрал и спрятал в чемодан свою оказавшуюся ненужной духовую винтовку, затем поспешно дал газ и, выжимая из "Москвичонка" все его хилые лошадиные силы, устремился прочь от гостиницы.
Все было как во сне, в каком-то глупом, бессмысленном сне. Мозг уже устал от непостижимой логики сна и из последних сил тужился уговорить себя: "Невозможно! Это всего лишь сон! Такого не может быть!.."
СМЕРТЬ ПОЛКОВНИКА
Потому что он напрасно пришел, и отошел во тьму…
Да, этого не могло быть! Но именно так оно и было в действительности: Колобуил покончил с магистром. Зачем?.. Но и через полчаса, когда подъезжал к дому, ничего путного не приходило в голову.
В самом деле, не мог же магистр дать Колобуилу задание самого себя устранить!.. Но отсюда следует…
Ах, ничего отсюда не следует! Следствия и причины – они существуют лишь в привычной, аристотелевой логике, а у Колобуила она какая-то своя, для него, архангела Хризоила, непостижимая…
Вдруг подумал: а ведь он сам теперь уже и не Хризоил. По орденским правилам, теперь, со смертью магистра, он повысился в иерархии на ступень. Он сам теперь магистр Ордена, и имя его с этого часа – Уриил Девятый…
Хотя после нынешнего выстрела Колобуила все почти трехвековые орденские правила сами собою обращались в ничто. Магистр погиб, не передав своему преемнику ни банковских счетов, ни связей с другими архангелами, ни тайн Ордена, которые одному только магистру полагается знать. Без того Уриил Девятый, сколь бы величественно ни звучало это имя, был королем, лишенным своего королевства. Он даже себя не мог уберечь – вон как лихо, оказалось, некий архангел низшей ступени расправляется с магистрами!..