Соответственно, видимо, строилась и оборона берега Угры русскими воеводами. Они надежно прикрыли большими силами устье Угры, где ожидался главный удар Ахмед-хана, и одновременно поставили «заставы» с пушками и пищалями на всех бродах, чтобы воспрепятствовать проникновению ордынских отрядов за реку.
Таким образом, местом генерального сражения мог быть пятикилометровый участок низкого песчаного берега от устья до впадения в Угру речки Росвянки. В других местах, на бродах и «перелазах», военные действия, по-видимому, имели второстепенное значение, русские заставы отражали там нападения отдельных ордынских отрядов.
Вернемся к летописям. Сторонники версии «генеральное сражение в районе Юхнова» в основном ссылаются на запись Вологодско-Пермской летописи о попытке ордынцев [101] форсировать Угру «под Опаковым городищем». Внимательно проанализируем эту запись. Прежде всего бросается в глаза, что сам Ахмед-хан вообще не ходил к «Опакову городищу», а «посла князей своих»; причем перед ними не была поставлена задача прорываться через Угру с боем: Ахмед-хан «хоте искрасти», «не чая туто силы великого князя». Это совсем непохоже на удар главными силами. Сам Ахмед-хан оставался во время событий под «Опаковым городищем» на своем прежнем месте, в Лузе, в двух километрах от устья Угры, и «послании воеводы возвратишася ко царю», когда им не удалось «искрасти» русский берег Угры{144}. Видимо, ссылки на Вологодско-Пермскую летопись для обоснования точки зрения о попытке ордынцев нанести главный удар в районе Юхнова недостаточно убедительны.
Нам кажется, речь здесь может идти о другом. После поражения в генеральном сражении и многочисленных попыток проникнуть через Угру отдельными мелкими отрядами Ахмед-хан попробовал прорваться на крайнем западном краю русской обороны. Возможно, это была последняя попытка форсировать Угру, оттого она и запомнилась летописцу. Но главные события происходили в другом месте и гораздо раньше.
Глава 9.
Великое противоборство
Бурные военные события, которые произошли на Угре осенью 1480 г., можно назвать «противоборством» двух огромных ратей — русской и ордынской. Первая, русская, сражалась за будущее, за независимость родной земли, за возможность самостоятельного исторического развития; вторая, ордынская, добивалась исторически нереальной цели — восстановить тяжкое иго над огромной страной, в которой уже складывалось могучее централизованное государство. На осенних берегах Угры спор был окончательно решен.
Ордынская конница появилась на берегах Угры-реки в начале октября 1480 г. Источники по-разному определяли дату подхода Ахмед-хана к Угре. В Разрядной книге [102] отмечалось, что «пришол царь к Угре октября в 2 день»{145}, Владимирский летописец называет другую дату: «месяца октября в 6 день, в пятницу»{146}. Вологодско-Пермская летопись утверждает, что Ахмед-хан «прииде на Угру октября в 8 день, в неделю, в 1 час дня»{147}. А автор «Казанского летописца», явно ошибаясь, называет дату «ноября, в 1 день»{148}: к этому времени Угра уже стала, и бои могли бы развернуться не на бродах и «перелазах», а прямо на льду.
Исследователи считают наиболее вероятной дату 8 октября.
Намерения Ахмед-хана не вызывают сомнений; он хотел сходу форсировать Угру и двинуться дальше на Москву. Об этом дружно свидетельствуют летописцы: «ста царь на брезе на Угре со многою силою на другой стране противу великого князя, хотя прейти реку»; «приступиша к берегу к Угре, хотеша перевоз взяти»{149}. Напомним, перевоз находился близ устья Угры, в районе Калуги, и здесь, как уже говорилось, были заблаговременно сосредоточены значительные силы русского войска под командованием князя Ивана Ивановича Меньшего — сына великого князя. На них и обрушился со своими главными силами Ахмед-хан, пытаясь прорваться через русскую оборонительную линию.
О том, что именно на Ивана Ивановича Меньшего шли главные силы, свидетельствует запись Софийской II летописи, хотя военные действия ордынцы развернули в нескольких местах: «иние же приидоша против князя Ондрея, а иыии против великого князя (Ивана Ивановича. — В. К.) мнози (курсив мой. — В. Я.), а овии против воевод вдруг приступиша»{150}.
Другие летописцы также подтверждают сосредоточение главных сил Ахмед-хана против Калуги: «искаху дороги, куда бы тайно перешед, да изгоном ити к Москве, и приидоша к Угре-реке, иже близ Калуги (курсив мой. — В. К.), и хотяше пребрести», но против них вышел «сын великого князя, додвинувся с вой своими, ста у реки Угры на березе».
Противники сошлись лицом к лицу. На левом, русском, берегу Угры, против «перелаза», выстроились русские лучники, были расставлены тяжелые пищали и тюфяки, притаились со своими легкими «ручницами» отряды «огненных стрельцов». Русские воеводы постарались максимально использовать превосходство своего войска в [103] огнестрельном оружии и не допустить переправы ордынцев на левый берег, расстреливая их в воде. В них полетели стрелы, ядра, картечь. Грохот пушек устрашающе действовал на степняков, пороховой дым заволакивал берег, на котором позади «наряда» и «огненных стрельцов» выстроились возле угорского устья конные полки дворян и «детей боярских» в доспехах, с саблями и «ручницами». Конница была готова обрушиться на врага, если бы он сумел переправиться через Угру.
Сражение на переправе через Угру, начавшееся в час дня 8 октября, продолжалось четыре дня. Судя по летописным рассказам, ордынцам так и не удалось преодолеть водную преграду и завязать рукопашный бой на левом берегу. Решающую роль сыграли «полевой наряд», пищали и тюфяки, которые на заранее подготовленной позиции, прикрытые широкой и глубокой рекой от быстрых конных атак, оказались весьма эффективным оружием. Медленно плывущие к русскому берегу ордынцы стали удобной мишенью для русских пищальников и «огненных стрельцов». Сами же они не имели возможности использовать свое излюбленное оружие — массированную стрельбу из луков. Барахтающимся в угорской воде врагам стрелять было невозможно, а стрелы с противоположного берега не долетали до русского строя.
Летописные рассказы о непрерывном четырехдневном сражении кратки, но очень выразительны. Более подробен рассказ Вологодско-Пермской летописи: «князь великий Иван Иванович, сын великого князя, да князь Ондрей Васильевич Меншой, брат великого князя, сташа крепко противу безбожного царя и начата стрелы пущати и пищали и тюфяки и бишася 4 дни. Царь же не возможе берег взяти и отступи от реки от Угры за две версты, и ста в Лузе»{151}. Софийская II летопись специально подчеркивала полное превосходство русского войска в дальнем бою, что предопределило неудачу Ахмед-хана: «наши стрелами и пищалми многих побита, а их стрелы меж наших падаху и никого же не уезвляху»{152}. Попытки ордынцев переправиться через Угру были отбиты, несмотря на то что они продолжались и после отступления самого Ахмед-хана от устья. Ордынцы «по многи дни приступаху бьющеся и не възмогоша»{153}. Составители «Степенной книги» тоже представляли оборону «берега» как многодневное непрерывное сражение: «по многы дни бьехуся с погаными»{154}. Так же представляет «стояние на [104] Угре» и «Казанский летописец». Ордынцы сражались «против воевод», которые повсюду «сташа на Угре и броды и перевозы отняша», потому что «Ахмед-хан покушашеся многажды перелести реку во многих местех (курсив мой. — В. К.), а не могоша воспрещением от русских вой. И много иаде срацын его ту, и без числа претопоша в реце»{155}.