— Криворученко…
— Так я и предполагал, — улыбнувшись, перебил меня Фирсанов. — А как он на это посмотрит?
— По-моему, согласится, — ответил я.
— Думаете?
— Уверен!
— Пусть вызовут Криворученко, — сказал Решетов.
Я передал дежурному приказание полковника.
— Вы с ним предварительно беседовали? — спросил Решетов, рассматривая карту.
Я ответил отрицательно.
— Он когда-нибудь прыгал с парашютом?
— Нет. Но это дело немудреное. До первого прыжка я тоже не прыгал.
Фирсанов рассмеялся.
— Правильно, вниз прыгать — это не вверх подниматься, — улыбнулся Решетов.
Беседу прервал дежурный, сообщивший, что Криворученко прибыл.
— Пригласите его сюда, — сказал полковник.
Вошел Криворученко.
Решетов без особых предисловий приступил прямо к делу.
— Есть предложение перебросить вас с радистом за линию фронта, во вражеский тыл, для связи с майором Стожаровым, который направляется туда по особому заданию.
Семен стоял перед полковником, и заметно было, как вздрагивали его полные, будто припухшие губы, с которых вот-вот готов был сорваться ответ. Но Семен сдержал себя и промолчал, ожидая, что дальше скажет полковник.
— Стожаров предлагает вашу кандидатуру, а радиста я пришлю из Москвы, — продолжал Решетов. — Как смотрите?
Решение я прочел в смелых, широко открытых глазах Семена, глядевших в упор на полковника. Он проговорил твердо, раздельно:
— Только положительно, товарищ полковник.
— Ну что ж, хорошо! Идите. Майор введет вас в курс дела. Итти вам придется врозь: вначале его, — полковник кивнул в мою сторону, — переправим, а через некоторое время вас. Его — сухопутьем, а вас с радистом — по воздуху. — И, обращаясь ко мне, полковник добавил: — А с вами, майор, поговорим обстоятельней. Я должен посвятить вас в кое-какие подробности, связанные с выявлением группы, которая пользовалась паролем «Привет от Виталия Лазаревича». Тогда вам многое станет ясным и поможет в работе на той стороне.
Полковник сел поудобнее, закурил.
— Как-то в сороковом году, — начал он, — в городе, где я работал, часовой, охранявший армейские склады, наповал застрелил проникшего в запретную зону неизвестного. Под курткой убитого оказалась компактная мина большой разрушительной силы со взрывателем часового действия, а в кармане — половинка вот этой самой фотографии. Кто был убит, оставалось загадкой: никаких документов при нем не было.
Затем, недели две спустя, от одного советского гражданина к нам поступило заявление, заслуживающее внимания. Гражданин сообщал, что год назад ему в одном из портовых городов довелось познакомиться с иностранцем. Иностранец был тренером футбольной команды, приезжавшей в СССР. Ему было лет тридцать, не больше, и запомнился он заявителю потому, что имел небольшой шрам, идущий от середины лба до левой брови. Заявитель, конечно, забыл уже об этом знакомстве, но вдруг три дня назад встретил этого иностранца в компании сотрудника оборонного завода, некоего Робуша. Заявитель просил обратить внимание на этот факт, как на подозрительный, и был прав.
В результате принятых мер мы вынуждены были арестовать Робуша. При обыске у него было изъято закодированное письмо. В нем шла речь о вещах, составляющих большую государственную тайну.
Робуш признался, что в первую империалистическую войну сдался в плен немцам и вернулся в Россию уже агентом немецкой разведки.
К шпионской деятельности Робуша привлек немецкий офицер в чине капитана — Габиш. Практическая работа шпиона началась в тридцать девятом году, когда Робуш жил на Северном Кавказе. Однажды летом, в воскресный день, его остановил на улице неизвестный ему молодой человек и сказал несколько слов. Робуш прекрасно помнил эту фразу. Это был пароль, который в свое время дал ему капитан Габиш. Неизвестный показал ему вот такую же половинку фотографии девушки, вторая половинка которой находилась у Робуша.
Когда Робуш сказал о фотографии, стало ясно, что убитый около армейских складов злоумышленник, у которого была найдена точно такая же половинка фотокарточки, являлся одним из участников вражеской группы. Робуш рассказал, что человек со шрамом, впервые встретившийся ему на Северном Кавказе, называл себя Вилли. Его прислал Габиш. Вторично Робуш встречался с Вилли уже в нашем городе. Сюда Робуш приехал по настоянию немецкой разведки и устроился на номерной завод. Вилли потребовал от Робуша содействия в определении на этот же завод неизвестного лица. Однако после первого знакомства это лицо исчезло. (По всей вероятности, человек, о котором хлопотал Вилли, попал под меткую пулю часового у армейского склада.)