Решения об опозданиях, прогулах и т. п. утеряли на многих предприятиях всякую силу, поскольку в условиях кризиса снабжения люди простаивали в очередях по многу часов рабочего времени, чтобы приобрести самые необходимые товары, начиная с хлеба.
Комментируя новшества в советском трудовом и уголовном законодательстве, «Бюллетень оппозиции» в статье «Политика кнута» писал: «Если бы все изданные за последнее время в Советской России указы действительно точно выполнялись, то добрая половина граждан СССР сидела бы в тюрьме: за прогул — исправительно-трудовые работы; за самовольный уход с завода — тюрьма; за выпуск брака — тюрьма; за самую что ни на есть мелкую кражу на производстве — тюрьма» [111].
VII
Боеспособность армии перед войной
За три с половиной предвоенных года капиталовложения в развитие оборонной промышленности составили более 25 % всех капиталовложений в промышленность, а темпы роста оборонной промышленности были в 3 раза выше, чем промышленности СССР в целом [112]. Накануне войны СССР по объёму машиностроения занял второе место в мире и первое в Европе [113]. В 1939 и 1940 годах среднегодовое производство основных видов оружия и боевой техники поднялось в 2—10 раз по сравнению с 1935—1937 годами [114].
Однако планы оборонной промышленности и в эти годы не выполнялись, прежде всего из-за систематического невыполнения, начиная с 1937 года, планов выпуска чёрной металлургии [115]. Поэтому производство тяжёлого оружия всё время отставало, несмотря на резкое снижение выпуска продукции гражданской автопромышленности (с 201,7 тыс. автомобилей в 1939 году до 145,4 тыс. в 1940 году, со 112,9 тыс. тракторов в 1939 году до 31,6 тыс. в 1940 году) [116].
По количественному производству основных видов оружия и боевой техники СССР в 1940 — первой половине 1941 года превзошёл Германию. Благоприятным для СССР было и количественное соотношение важнейших видов вооружений к началу Отечественной войны. В июне 1941 года у Германии имелось 5650 танков и штурмовых орудий, а у Советского Союза — свыше 20 тыс., боевых самолётов — соответственно 10 и 22 тыс. [117] Это соотношение было сведено на нет к началу 1942 года в результате тяжких поражений Советской армии. Уже в первый день войны противнику удалось уничтожить около 1200 советских боевых самолётов, в том числе 900 — прямо на аэродромах. В первые недели войны немецкими войсками было захвачено огромное количество оружия и боеприпасов, сосредоточенных до войны на складах в западных районах страны. Все эти огромные потери во многом объяснялись тем, что в 1940—1941 годах аэродромы и военные склады размещались в непосредственной близости от границы. К декабрю 1941 года потери оружия и боеприпасов составили 75 % всего их наличия к началу гитлеровской агрессии [118]. По немецким данным, на 1 декабря 1941 г. число уничтоженных или захваченных советских танков составило 21 391, орудий — 32 541, самолётов — 17 332 [119].
Однако имелась и другая сторона дела. Значительная часть советской военной техники по своим техническим и эксплуатационным данным уступала немецкой. Из огромного танкового парка на 22 июня 1941 года боеготовых машин было лишь около 30 % [120].
Промышленность крайне медленно перестраивалась на производство новых видов вооружений. В этом отношении благополучнее всего обстояло дело в артиллерийской промышленности: две трети образцов артиллерийских орудий, находившихся к началу войны в производстве, были созданы в 1938—1940 годах [121]. Что же касается танковой промышленности, то она в 1940—1941 годах выполнила заказ на поставку танков новых образцов только на треть [122]. В западных военных округах к началу войны находилось всего 636 танков KB и 1225 танков Т-34, которые по своим боевым и эксплуатационным характеристикам во многом превосходили немецкие танки [123]. Новые танки стали поступать в войска только со второй половины 1940 года, а танки Т-34 и KB — лишь в апреле — мае 1941 года [124].
Отставание СССР по всем видам боевой авиации выявилось уже в годы гражданской войны в Испании. К началу Отечественной войны современной авиационной техникой удалось перевооружить не более 21 % авиационных частей, а примерно 75—80 % от общего числа самолётов по своим летно-техническим данным уступали однотипным самолётам Германии [125]. На вооружении Красной Армии находилось лишь 2700 самолётов новейших марок [126], а безнадёжно устаревших машин — 16,7 тыс. [127] Среди выпускаемых непосредственно перед войной самолётов преобладали машины старых образцов, уступавшие немецким самолётам по боевым и тактическим свойствам [128].
113
История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945. Т. 1. М., 1963. С. 409.